Нелли Шульман - Вельяминовы. За горизонт. Книга пятая

– Но идиш она не знает, – Роза запыхалась, – а я, благодаря Еве, объясняюсь свободно, – доктор Горовиц не забыла идиша, выученного четверть века назад в хасидских классах в Бруклине. Ева не говорила о своем младшем брате, только однажды заметив:

– Хаим с Полиной в безопасности, – женщина повела рукой, – однако мы не сможем увидеться по соображениям государственного порядка, – по тем же самым соображениям Роза не упоминала о встрече с Ником в Остенде.

– Тетя Марта попросила меня молчать, – она незаметно почесала голову под париком, – что я и делаю, – насколько знала Роза, Ника пока не отыскали.

Мишель болталась у облупленной двери с табличкой: «Рав Бергер». Роза ободряюще сказала:

– В ларьке, – она махнула в сторону поворота к улице Яффо, – все подтвердили, он живет именно здесь. Пошли, – велела девушка, – нечего тянуть…

Мишель решительно дернула медную ручку старомодного звонка.

В стаканчиках потускневшего серебра золотился чай. Шелестели пожелтевшие страницы старинного альбома.

– Мы с Лейзером почти ровесники, – рав Бергер указал на фотографию, – я родился в двадцать третьем году, а он в двадцать четвертом, только не в Иерусалиме, а в Литве, – Мишель рассматривала черно-белый снимок с витиеватой виньеткой: «Ателье Купервассера, Иерусалим, 1920 год». Два парня в черных капотах и шляпах неловко смотрели в объектив.

– Это мой отец, – рав Бергер коснулся фотографии, – а это отец Лейзера. Он поехал учиться в Литву, где и женился, – Роза сгрызла неожиданно вкусное, похожее на домашнее, печенье.

– Тетя Рита в кибуце делает похожие, – пришло ей в голову, – интересно, где его семья? У ортодоксов всегда есть семьи…

В углу гостиной, обставленной тяжеловесной довоенной мебелью, она заметила пару детских игрушек. Словно услышав ее, рав Бергер погладил полуседую бороду.

– Это от внука моего, – раввин пролистал альбом дальше, – его Пелег зовут. Моя дочь живет в Тель-Авиве, – на фотографии Роза увидела женщину в адвокатской мантии, – у них с мужем своя юридическая практика, – Роза открыла рот, рав Бергер пожал плечами.

– Моя жена родилась в светской семье, – он помолчал, – она приехала в страну подростком, до войны, из Германии. Ализа получилась у нас единственным ребенком, – темные глаза раввина погрустнели, – мы с женой не хотели обрубать ей крылья, запрещать учиться дальше. Я считаюсь в наших краях, – раввин кивнул за окно, – свободомыслящим человеком…

Розе не надо было спрашивать, что стало с женой раввина. На камине неожиданно чистой комнаты стояла фотография в траурной рамке. Рав Бергер вздохнул:

– Она успела порадоваться внуку. Пелегу сейчас пять лет, – в гостиной уютно пахло ванилью и лимонными корочками. Шкафы с книгами задернули бархатными занавесями, мерно тикали древние часы с кукушкой.

– Мы с Лейзером кузены, – раввин вернулся к началу альбома, – последнее письмо от него пришло в сороковом году. Его отец умирал, он не мог покинуть Литву, иначе бы он, разумеется, выбрался из тьмы египетской. Сейчас как получается, – он поднялся, – нам доставили его комментарии к Мишне, – рав Бергер положил перед девушками книгу, – мы ее издали, а что касается остального, – раввин развел руками, – то связаться с равом Лейзером мы никак не можем.

– Мы знаем, что он сидит в темнице фараоновой, – раввин перешел на певучий язык Торы, – старший его сын, Исаак, учится в подпольной ешиве в Малаховке, а больше нам ничего не известно, – Мишель подалась вперед.

– Но если вы получили комментарии, – настойчиво сказала девочка, – то можно что-то передать в Москву, то есть в Сыктывкар. И вообще, – Роза заметила, что сестра сжала кулак, – можно кому-то поехать туда. Я знаю русский, – Роза едва не ахнула, – я могу отправиться в СССР. Я имею в виду, после школы, – Мишель покраснела, – я еще учусь, – Роза покрутила головой.

– Она скрытная, как папа. Впрочем, мы все такие, даже Элишева. Это тем более авантюра, никто ей не разрешит такую поездку…

Мишель, как весело говорила Аннет, подрабатывала ее личным секретарем. Баронесса де ла Марк устроила в одной из комнат особняка, как она выражалась на американский манер, офис. В старинных шкафах стояли аккуратные папки с ярлыками: «Канонизация отца Виллема», «Советские евреи», «Детский сад», «Центр культуры и досуга».

– Аннет выделяют кабинет в правлении компании, – вспомнила Роза, – она официально становится членом совета директоров, – Аннет часто разговаривала по телефону с Ньюкаслом.