Нелли Шульман - Вельяминовы. За горизонт. Книга пятая

– Девица, – отрапортовал чилиец, – ее взяли в университете, вроде студентка, – Рауфф выругался по-немецки:

– Студентка, – он грубо приподнял голову Иосифа, – сейчас увидишь свою старую знакомую, подонок. Ее подослали в Адлерхоф, она притащилась ко мне на порог, но сбежать ей все равно не удалось, – Иосиф попытался отвернуться.

– Ваши трупы закатают в бетон, – добавил Барбье, – тридцать лет назад я бы сжег вас в печах крематория, проклятые жидовские мрази…

Высунувшись в коридор, он крикнул: «Приведите сюда арестованную!»

Треснувшая гитара дребезжала, но звук оставался сильным. Мелодия неслась над бетонными скамейками стадиона, поднималась в безоблачное небо. Футбольное поле зеленело после зимних дождей. Полина заметила стершуюся белую разметку.

– Даже ворота не убрали, – мимолетно подумала девушка, – на прошлой неделе эти ребята могли сидеть на трибунах и болеть за одну команду, – по полю расхаживали вооруженные парни в касках и военной форме.

– Но всем заправляют офицеры, – поняла Полина, – вернее, тайная полиция, – издалека могло показаться, что на трибунах устроились обыкновенные болельщики.

– Но зрители не лежат на скамейках, – Полина потерла уставшие от бессонной ночи глаза, – их не загоняют за решетку, – сектора трибун наскоро огородили металлической сеткой. Такая же сетка отделяла и поле.

– Чтобы мы не прорвались вниз и не обезоружили солдат, – мрачно сказала ей Леона Зильбер, – мерзавцы нас боятся, – студенты слаженно пели «Венсеремос». Виктор стоял у самого ограждения.

Леона попала на трибуну, где держали арестованных в университете, по чистой случайности.

– Меня забирали головорезы из «Родины и свободы», – шепотом объяснила девушка, – я заявила им, что изучаю юриспруденцию и они не стали разбираться, – Леона хотела оказаться ближе к Виктору Хара.

– Надо его спасти, – девушки держались за руки, – надо как-то вытащить его отсюда, – добавила Леона, – а что касается Хаима, то я его не видела, – Полина сказала ей, что Ягненок хотел добраться до калле Лондрес.

– Не видела, – повторила Леона, – а Паук с утра пошел в президентский дворец, – ее лицо мимолетно исказилось, – может быть, его там убили, – Полина неслышно хмыкнула.

– Хорошо, если так, но теперь тебе будет сложнее попасть в СССР, – Леона коротко усмехнулась.

– Цыплят по осени считают, как говорят русские. Сначала нам надо выбраться отсюда и выручить Виктора. Он гордость не только Чили, но и всего мира, – Полина велела себе не волноваться о Хаиме.

– Он другой, – обычно девушка избегала таких мыслей, но сейчас не могла от них отделаться, – черная гниль, чем бы она ни была, ушла из него, однако он не такой, как все, – Хаим тоже замечал это.

– Мне достаточно всего пары часов сна, – удивленно сказал Ягненок, – я меньше устаю, а что касается остального, то… – он не закончил. Полина почувствовала, что краснеет. Она хорошо помнила их бегство в джунгли.

– Тогда он тоже был таким, – девушка вздохнула, – а сейчас осталась только неутомимость в минуты опасности. И еще он не заметен в темноте, – Хаим прозвал себя человеком-невидимкой.

– ФБР я ничего говорить не собираюсь, – заявил он Полине, – я не хочу провести остаток жизни в секретном военном госпитале. Что случилось, то и случилось, но я надеюсь, что оно ко мне никогда не вернется. Скорее, – Ягненок поправил себя, – вернется в случае нужды, а сейчас, кажется, настал именно такой момент…

Полина и Леона переговаривались шепотом, не желая привлекать внимание охранников. Парни болтались на поле и патрулировали проходы между секторами трибун. Утром арестованным принесли зачерствевшие лепешки и пластиковые баклажки с теплой водой. В расшитом индейском рюкзаке Полины, рядом с ее рукописью и блокнотами лежала старая армейская фляга.

– Вода у нас есть, – вспомнила девушка, – на день ее хватит, а потом…, – Полина разозлилась.

– Не случится никакого потом, – они с Леоной курили одну сигарету на двоих, – надо вывести отсюда Виктора и выбраться самим…

Звездной ночью девушки устроились на одной скамейке, но поспать им не удалось. За стенами стадиона ревели грузовики, поле озаряли белые всполохи фар.

– Здесь тысячи человек, – Полина обвела глазами трибуны, – аресты продолжаются и сейчас, – докурив сигарету до фильтра, Леона незаметно оглянулась.

– Надо подождать, пока солдаты сменятся, – подруга собрала на затылке пропотевшие светлые волосы, – я уверена, что здесь есть подвалы. Они отвлекутся и не заметят, что мы исчезли, – у ограждения запели «Интернационал», Полина приподнялась.