Аркадий Ужанов - Двадцать пять лет в окопах холодной войны

Кстати говоря, в период обучения в Подготовительном училище я получил самое первое свое и самое дорогое поощрение. Дело было в Баку. Летом проходили шлюпочную практику в районе о. Нарген. Во время поворота «оверштаг» шкотом сбило за борт фуражку командира роты, бывшего командиром шлюпки. Я, недолго думая, вывалился за борт, доплыл до фуражки, водрузил ее себе на голову и вернулся к шлюпке, застопорившей ход. Командир роты Герой Советского Союза капитан-лейтенант Танский объявил мне благодарность «за морскую лихость». Я, полагаю, мало кто может похвастаться поощрением с такой формулировкой.

Второй период – с 1951 по 1955 гг., когда я вернулся в училище после отчисления на «второй заход». Тут я резко изменился. Во-первых, усвоил воспитательные уроки. Во-вторых, повзрослел. В-третьих, я пришел на курс, который был сформирован впервые из ребят с гражданки, а не из подготовительного училища. Многие из них были младше меня по возрасту и о море и воинской службе имели весьма отдаленное представление. Мне с моим 5-летним «флотским» опытом хотелось выглядеть среди них «старым морским волком», а не «салагой», тем более непутевой.

Что-то во мне «переключилось». Я стал отлично учиться, ладить с воинской дисциплиной. За четыре последних курсантских года не имел не только взысканий, но и замечаний. Командиры рот, руководство факультета, особенно заместитель начальника по строевой части капитан 2 ранга Конеев, не могли нарадоваться. Тут тебе и поощрения, и доска почета, грамоты и внеочередные отпуска, добрые и доверительные отношения. Я как мог отрабатывал свой новый, измененный в лучшую сторону статус, стремясь помогать командованию в наведении порядка как в роте, так и на факультете.

Служба моя офицерская протекала в целом успешно. Хотя на этом пути и встречались определенные трудности, шероховатости, какие-то осложнения, курьезы. Но серьезных промахов и нарушений я не допускал. В этой связи бессчетное число раз поощрялся на разных уровнях. От непосредственных начальников до министра обороны и Совета министров СССР.

За 25 лет офицерской службы я получил всего 3 взыскания, все в первые два лейтенантских года:

1) 5 суток ареста с содержанием на гарнизонной гауптвахте – за нечищеные пуговицы на кителе;

2) 5 суток домашнего ареста – за курение на огневом рубеже в тире;

3) 5 суток домашнего ареста – за самовольную езду по территории части на служебном автомобиле. При этом я разметал любимую командирскую службу и чуть не сбил бюст Ленина.

На этом в деле молодецкой лихости, в том числе и морской, была поставлена точка.

Я бы мог подметить у себя и другие качества типа уверенности, практичности, целеустремленности, осторожности и т. д., но боюсь перехвалить себя. Когда сочиняешь такой опус, невольно вспоминаешь больше положительного, а не негативного. Тем более когда идет речь о молодости. Она всегда на склоне лет кажется прекрасной и лишенной каких-то темных оттенков.

И все же о целеустремленности. Мы с женой, подводя итоги прошлого, с удовлетворением отмечаем, что выполнили все Божьи заповеди относительно детей, домов, деревьев.

Одновременно констатируем, что всегда имели планы на ближайшую и отдаленную перспективу, всегда успешно добивались их претворения. К этим планам можно отнести:

– создать большую и дружную семью;

– вывести своих детей в люди и способствовать в том же внукам;

– мне стать морским офицером;

– служить в разведке;

– повидать мир, поработать за границей;

– добросовестно служить и работать;

– перебраться в Москву;

– жене работать в ВЦСПС;

– приобрести автомобиль;

– построить дачу;

– организовать свой быт на достаточно высоком и возможном для нас уровне.

Все это решалось не спонтанно, а тщательно планировалось и настойчиво осуществлялось. Никаких случайностей здесь нет.

Если говорить о мире, то мне удалось побывать практически во всех странах Европы, ряде государств Африки, в США, Канаде, Бразилии, Турции и на Бермудских островах. Вместе с женой мы работали на Кубе, жили в Австралии, бывали в Дубае, Таиланде, Вьетнаме, Пакистане. Жена посетила Болгарию.

Конечно, я обладал честолюбием. Но соотносил его со своими возможностями и окружающими реалиями. Мне, естественно, нравилось быть на виду, иметь высокие оценки своей деятельности, своевременно получать воинские звания, успешно продвигаться по служебной лестнице. Но я четко оценивал свои силы и, например, в адмиралы не рвался. Имел в виду некоторую свою ленцу, а также ограниченность вакансий в разведке.