Олег Моисеенко - Сосна у дороги

– Что ты, что ты, – были его первые слова, он хотел сказать, что там не было Федьки, но осекся, сел на лавке и спокойно задышал.

– А я уже думала, что с тобой что-то произошло, подошла, а ты не дышишь, – всхлипывая, говорила Настя. Она тоже успокоилась, сложила руки на груди и показалась Ивану такой беззащитной, такой тонюсенькой, что дунь ветер посильнее – и она улетит. Настя села рядом и, глотая слезы, тихо заговорила:

– Ты видел, что такое делается, сколько же их собрали и погнали, словно скот, а они совсем замученные, воды и той не дали попить, а такая жаринь стоит…

В этот момент блеснула молния и сразу раздался с треском раскат грома, на западе светило солнце, а с юго-востока наплывала грозовая туча. Это знамение, подумал Иван, точно знамение, Федьке помощь пришла.

Федор Иванович Стецов, красноармеец пушечного дивизиона, отбиваясь от наседавших немцев, был оглушен прикладом по голове и ранним утром под конвоем немца был подведен к сидевшим на небольшом лугу таким же красноармейцам и командирам.

– Ого, сколько нас здесь таких, так это же сила, – усмехаясь, проговорил он сам себе. Понурость и неприветливость сидевших людей испортила воинственное настроение Федьки. Раздались команды, и все стали вставать, один наш военный шел мимо встающих людей и матом кричал, чтобы быстрее вставали и строились в четыре шеренги. Одного, видно, раненого, который силился встать, пнул ногой и визгливым голосом прокричал:

– Чего разлегся здесь, сволочь большевистская, – и снова ударил стоящего на четвереньках красноармейца, тот упал. Дальше все произошло в мгновение, стоявший рядом младший командир подскочил к писклявому и так ударил кулаком, что тот взлетел на миг и рухнул на землю как подкошенный. К командиру метнулось несколько немцев и двое наших. Удар прикладом по голове свалил командира, тот упал у ног визгливого и его стали избивать ногами. Снова раздались команды, крики и автоматная очередь, люди задвигались быстрее и стали строиться. Шеренга получилась длинная, раздалась команда на русском языке:

– Комиссарам, большевикам и евреям выйти из строя!

Вышли несколько человек. С правого и левого флангов мимо шеренг шли немецкие офицеры и несколько солдат, они внимательно рассматривали стоявших. В кого офицер тыкал пальцем, того выводили из строя. Эта процедура продолжалась часа три, хотелось пить и есть, а группки немцев шли не спеша, иногда среди них раздавался веселый гогот, от которого у Федьки сводило живот. Ему хотелось выскочить из этого жуткого строя и бежать. Вот это бежать заставило посмотреть на происходящее вокруг по-другому. Избитый младший командир лежал, не двигаясь, а визгливый подавал признаки жизни. Поодаль стояли немцы с собаками, и их было немало, на правом фланге поднимался сизый дым от урчащих двигателей машин. Там в крытый кузов загоняли выведенных из шеренг пленных. Бежать было некуда, и Федька стал поджидать, когда подойдут немцы. А на луг по дороге выходила колонна, все повернули головы в ту сторону, в шеренгах стояла тишина, которую нарушал смех и команды немцев. Серо-зеленой змеей колонна приближалась к шеренгам и продолжала без остановки двигаться по лугу дальше на запад.

Сколько же наших, испуганно думал Федька, как же так, а где Красная Армия? Урчало в животе, хотелось пить. Снова возникло желание выскочить из шеренги и побежать, пусть стреляют, но раздалась немецкая речь. Приближался немецкий офицер с солдатами, тот показал на длинного, с перевязанной головой командира, стоящего через одного в их шеренге, и солдаты стали выводить его из строя. Офицер остановился и в упор смотрел на Федьку, Федька вытянулся, как перед своим командиром отделения и встретился с его взглядом. Это длилось несколько мгновений, офицер поднял руку, но Федька не отводил взгляда, у него на спине выступила испарина. Офицер что-то произнес и пошел дальше. Вид движущейся мимо шеренг колонны, взгляд немецкого офицера окончательно изгнали из Федьки мысль о побеге. К вечеру их пристроили к той колонне пленных, что привели на луг, и они оказались под охраной одной немецкой команды со злыми овчарками. На второй день пути Федька понял, что он находится недалеко от родных мест, жара донимала, постоянно хотелось пить, даже о еде меньше думалось, чем о глотке воды. У речки он не выдержал и с несколькими такими же потерявшими над собой контроль бросился к воде. Их быстро нагнали конвоиры и стали избивать, Федька, несмотря на удары его преследователей, хлебнул воды, потом зачерпнул ее ладонью и провел по лицу, дальше ничего не помнил. Избитого, его втолкнули в колонну, громче и злее залаяли собаки да чаще стали раздаваться одиночные выстрелы. Тот, кто падал, больше не вставал. Федька с усилием переставлял ноги, было желание упасть и лежать, когда рядом раздались слова: