Екатерина Люмьер - Хрупкость

– Все в порядке, – прошептал Аньель, продолжая смотреть на себя в зеркало. – Со мной все будет в порядке.

Кивнув своему отражению, он вернулся в комнату и проследовал к своему письменному столу. Взяв наугад одну из книг, он раскрыл ее посередине и принялся читать. День предстоял быть долгим.

Чарльз встал около девяти утра в абсолютно разбитом состоянии. Он впервые выпил столько эля в своей жизни. Как и был в рубашке и брюках, он встал с постели и ненароком врезался в стул, стоявший в комнате, когда в глазах потемнело. Без очков было плохо видно, так еще и похмелье ударило в голову. Он все-таки оказался в ванной комнате, переведя дух, смог спустя минут двадцать привести себя в порядок. Лицо выглядело не лучшим образом, а потому он намочил полотенце ледяной водой и стал прикладывать к опухшим местам.

– Доброе утро, – хрипло произнес он, не совладав с голосом. – Ты как?

– Прекрасно, – улыбнулся Аньель, отвлекаясь от учебника. – Я проснулся несколько часов назад и уже почти успел закончить этот том.

Он указал на увесистую книгу, которая лежала перед ним на столе.

– Ты как вообще жив после вчерашнего? Тебя алкоголь не берет? – Чарльз страдальчески лег обратно на постель. – И чуть что ты сразу начинаешь учиться… А как же я? Как же личная жизнь? Сбежал из кровати к своим книгам! – Гэлбрейт тихо усмехнулся, накрывая лицо холодным полотенцем.

– Прости, я подумал, что помешаю тебе. – Де ла Круа виновато улыбнулся. – Наверное, во мне говорит французская кровь, хотя до приезда в Англию я не пробовал даже вина.

– А мне кажется, что я умираю. – Чарльз тяжело вздохнул. – Мне понравилось с тобой спать.

– Вчера было чудесно, – ответил Аньель.

– Ты ни на какие намеки не реагируешь, да? – спустя некоторое время произнес Гэлбрейт.

– Намеки? – удивленно переспросил де ла Круа.

– Тогда я попробую еще раз. Мне понравилось спать с тобой.

– И мне понравилось. Правда.

Чарльз вздохнул ещё раз, а потом все-таки снял с лица полотенце.

– Пойдем завтракать.

Аньель кивнул и закрыл учебник. Он чувствовал, что между ними осталась недосказанность, но не понимал ее причины. Они спустились в столовую, и этот путь Чарльз преодолел только благодаря терпению и паре остановок. Это было нелегко. Когда они добрались до зала, то Гэлбрейт тяжело сел и закрыл лицо руками. Предыдущее веселье стоило ему дорого.

– На тебе совсем лица нет, – обеспокоенно произнес Аньель, осторожно касаясь его руки.

– Ничего, это пройдёт. – Чарльз выглядел так, словно бы его скоро стошнит. – Налей мне воды, пожалуйста.

Аньель поспешно выполнил просьбу.

– Тебе надо поесть. Я что-нибудь принесу.

– Что-нибудь нейтральное. – Чарльзу было совсем плохо, и когда Аньель отошёл, к ним присела девушка, которая погладила бедного будущего писателя по волосам.

– Чарли, отмечать Самайн, напиваясь вусмерть, плохая мысль.

Аньель вернулся через несколько минут с тарелкой овсяной каши и поставил ее перед Чарльзом.

– Прошу прощения, мы с вами не знакомы, – обратился тот к девушке.

– Это единственная девушка в университете, Аньель. – Чарльз пил подсоленную воду. – Это мисс Изабелла де Гау.

– Я учусь на курсе биологической антропологии.

– Мы должны были с вами встречаться, – с сомнением произнес Аньель, пытаясь вспомнить лица своих сокурсников. Он был так увлечен учебой, что даже не удосужился выучить ничьи имена.

– Я вас видела, но вы меня нет. Я сижу за всеми, и меня никогда не спрашивают. Женщинам не дозволено учиться в университетах и получать образование. – Она все ещё гладила Чарли по волосам.

Её длинные волосы были заплетены, а сама де Гау была одета в брюки и рубашку, что для обычного мира было нонсенсом, но учёба в Кембридже предполагала форму.

– Необычный выбор, – произнес Аньель. – Вам нравится учиться?

– Мне нравится. Что именно необычно? Вы так мне и не представились.

– Аньель де ла Круа, прошу прощения.

Он смущенно улыбнулся и убрал упавшую на лоб прядь.

– Здесь нечасто можно встретить леди, – тот окинул взглядом просторную столовую, где в этот час было довольно шумно.

– Рада познакомиться. Чарльз верно сказал, единственная. – Она кивнула. – Возможно, в университетах Англии вовсе. Нам запрещено учиться, но мне дали такую возможность, хотя и ущемили во всех правах. Я даже не могу принимать участие в семинарах.

– Это печально, но вы, должно быть, очень целеустремленная особа.

Аньель обхватил себя руками, чувствуя себя не в своей тарелке.