Екатерина Люмьер - Хрупкость

Как и обычно все собрались в Париже в доме четы де ла Круа, но в этот раз Венсан был во Франции, а не остался в Пиенце. Ему было лучше, и надолго оставлять его Виктор не хотел – давно пришло время навестить старую столицу и, возможно, посетить новые места. К тому же Люмьер хотел показать хотя бы один свой балет маркизу. Они сидели в гостиной и ожидали ужина. Аньель, внезапно, высказал свое четкое и достаточно резкое желание, что хочет уехать в Лондон, чтобы не видеть никого из них, поскольку ему осточертело их общество.

– Вы не можете мне запретить! – кричал он, злобно смотря на собравшихся.

Виктор поднялся первым, и все в нем, казалось, преобразилось. Он скорее напоминал маршала, собравшегося отдавать приказы.

– Аньель, не смей повышать голос на свою семью.

– Я бы не стал повышать голос, если бы меня не вынудили это сделать, – язвительно ответил юноша, смотря на Виктора.

– Свое нахальство можешь оставить при себе, как и свои никчемные манеры. – Люмьер вспылил. Будучи доселе спокойным, он не мог стерпеть того, какими словами тот посмел разбрасываться в присутствии всех тех, кто заботился о мальчике с самого детства. – Откуда такое чертово решение? Сбежать от всех, кто сделал тебе столько добра. Одно дело – высказать желание, а другое – поставить всех перед фактом и подобным образом!

– Мы не сделали тебе ничего плохого, – вмешался Венсан, с болью смотря на своего сына.

– А тебя вообще никто не спрашивал! – бросил Аньель. – Остался бы лучше в своей Италии. Ты худший отец, который только может быть.

– Ты можешь ни во что не ставить меня, но ты хотя бы одну минуту, одну секунду подумал об Анри и Жозефине? Они растили тебя с пеленок, когда ты еще не мог даже ходить. Как. Ты. Смеешь? – гнев в Викторе только набирал обороты.

– Как я смею? Я принял решение, и оно окончательное! – Аньель подошел вплотную к Виктору и, хотя последний был на голову его выше, вид у юноши был очень воинственный. – Это мое будущее и только я вправе решать каким оно будет.

Лицо Виктора ожесточилось. В эту минуту он не видел в Аньеле своего мальчика. Он был чертовски зол.

– Ты еще не дорос, чтобы что-либо решать.

– Хватит! Ты ведешь себя ужасно! – подал голос Анри, который сам был уже порядком зол.

– Я веду себя так, как считаю нужным, – выпалил Аньель, вновь поворачиваясь к Виктору.

– Аньель. Хватит. – Виктор внимательно следил за ним, несмотря на застилающую его пелену гнева. – Если мое мнение для тебя ничего не значит!..

В следующий момент рука Аньеля со звонким звуком ударила Люмьера по щеке. Удар Аньеля был такой внезапный, такой неожиданный, что с Виктора даже схлынул весь гнев и осталось чувство ошеломленности. Внутри все резко упало, и он пораженно уставился на него.

– Аньель?.. – только и вырвалось у Люмьера.

– Ты мне не отец! И даже не де ла Круа. Ты не имеешь никакого права что-то решать. А то, что ты спишь с моим отцом не делает тебя моим родителем. Это твоя вина в том, что он стал таким и умерла мама. Без тебя всем было бы лучше! – слова, подобно яду, слетали у него с языка. На щеках выступили красные пятна.

В комнате повисла звенящая тишина. Венсан бросился к Виктору. Жозефина тихо вздохнула и переглянулась с Анри. Виктор не мог поверить своим ушам. Он смотрел на Аньеля с немым ужасом в глазах, не в силах сказать ни слова. Внутри, как уже однажды случилось, все обмерло и похолодело. Виктор чувствовал, как его переставали держать ноги. Это было так малодушно, подумалось ему на мгновение, вновь потерять сознание из-за излишних переживаний. Он опустил глаза, не имея сил больше смотреть на Аньеля, и пальцы с силой сжались на груди напротив сердца. Дыхание потяжелело и Люмьеру стало совсем нехорошо. Венсан быстро усадил его в кресло и расстегнул ворот его рубашки.

– Воды! Принесите кто-нибудь воды! – взмолился он.

У Виктора выступил холодный пот, и кожа побледнела так сильно, что он весь сошел с лица. Резкая слабость и головокружение не позволили ему сделать хоть что-либо. С каждым тяжелым вздохом у Люмьера начиналась паника. Внезапный сильнейший страх смерти сковал его изнутри.

– Тише, Виктор, тише, – быстро говорил Венсан, гладя его по руке. – Все будет хорошо.

Боль распространялась от грудной клетки в руку и нижнюю челюсть. Из-за того, что Люмьер не мог успокоиться, его дыхание было таким учащенным, что кислород перестал поступать в голову и он потерял сознание. Когда уже пришел врач, который, благо, жил практически по соседству, приведя Виктора в себя и оказав ему помощь, констатировал у него сердечный приступ. Все собравшиеся были поражены. Венсан тихо плакал, держа Виктора за руку. Он все еще повторял «все будет хорошо», но его голос был слаб и еле слышен.