Екатерина Люмьер - Хрупкость

– У тебя хоть что-то есть? Подходящее.

– Розовое масло, – немного подумав, ответил Венсан, беря пузырек с прикроватной тумбочки.

– Кажется, у нас они уже по всему дому, – Виктор улыбнулся. – Не зря я развел целый сад. Ты можешь сделать это сам, но могу и я.

Венсан сел на кровати и улыбнулся совсем юной улыбкой.

– Лежи, – скомандовал тот. – Тебе нельзя перенапрягаться.

Люмьер не удержался и даже тихо засмеялся. Это было очень мило со стороны Венсана. Он развел перед ним ноги.

– Тогда – прошу.

Венсан нанес на руки достаточное количество масла и принялся увлажнять плоть Виктора, не забывая и о ласках. Вскоре по комнате разлился невероятный аромат роз. Когда Виктору удалось расслабиться, взяв руку Венсана в свою, он проник его пальцами в себя, помогая подготовить к дальнейшему. Де ла Круа делал это неспешно, даже слишком, но столь непривычные ощущения вызывали много эмоций у всегда такого спокойного и, казалось бы, охладевшего к постельным ласкам Люмьера. Когда место легкой боли и непривычности уступили приятные ощущения податливости и готовности, когда его собственная плоть была так же тверда, как и у его любовника, Виктор притянул Венсана для глубокого поцелуя, но прежде чем он захватил его губы, сказал, горячо выдохнув:

– Давай. До самого основания. Чтобы кожей к коже.

Венсан осторожно и нежно проник в него. Начав сначала медленно, он постепенно увеличивал темп. Его губы пересохли. Он чувствовал, что начинает задыхаться от переизбытка чувств, но уверенно продолжал. Виктор целовал его, в том время как его собственное дыхание учащалось, а пальцы вцеплялись то в спину Венсана, то в его волосы. Он подавался бедрами ему навстречу и терялся в ощущениях. Де ла Круа целовал его то нежно, то с неведомой ему самому страстью. Достигнув пика, он услышал, как они застонали в унисон. Когда Виктор закончил, он с силой обнял Венсана, прижав к себе и закрыв глаза. Все его тело сотрясала крупная дрожь и дыхание было настолько быстрым и прерывистым, а в глазах мерцало и уши заложило. Это был оргазм удивительной силы.

Венсан прижался к его груди, слушая как быстро бьется его сердце. Виктор приходил в себя, поглаживая Венсана по волосам. Ему было хорошо. Люмьеру казалось, что они были такими громкими, что их точно все услышали в столовой, но мысль об этом вызывала лёгкий смех.

– Я принесу тебе что-нибудь поесть, – наконец, прошептал Венсан, вспомнив недавние события.

– Полежи хотя бы минут пятнадцать. Либо мы можем спуститься вместе. Вряд ли я должен есть лёжа. – Виктор улыбнулся.

– Но врач сказал, что ты должен отдыхать сегодня, – с сомнением произнес Венсан, вновь ложась подле него.

– Думаю, я могу посидеть за столом. И тебя не смущает, что только что мы с тобой… Чем мы с тобой занимались?

Де ла Круа покраснел и смущенно опустил глаза.

– Я не подумал об этом.

– Стоит спуститься, чтобы никого не беспокоить, но выглядим мы с тобой именно так, что по нам легко сказать, чем мы занимались.

Венсан постарался скрыть довольную улыбку.

– Ты уверен насчет этого?

Взмокшие со взъерошенными волосами и неловко оставленными отметинами, они выглядели удивительно компрометирующе.

– Не особенно, но, возможно, нам стоит?

– Мне кажется, лучше мне сказать, что ты слегка утомился и просишь у всех прощения. Думаю, на мой внешний вид едва ли обратят внимание, – задумчиво проговорил Венсан. – Ты заботился обо мне пятнадцать лет, так позволь мне позаботиться о тебе.

– Если ты настаиваешь, то хорошо. Я не откажу тебе в твоей просьбе. Но на шею тебе лучше все-таки что-то повязать. – Люмьер прикоснулся к его коже.

Венсан вспыхнул и вновь опустил глаза. Он чувствовал себя невообразимо легко и хорошо. На протяжении долгих лет он не испытывал ничего подобного. Не удержавшись, он поцеловал Виктора еще раз, а затем принялся искать свои вещи.

– Думаю, твоё заявление вызовет общественный резонанс.

И это было правдой. Стоило только Венсану спуститься, все обратили на него внимание, и он занервничал. Де ла Круа не любил, когда на него слишком пристально смотрели. В голове тут же злобно захихикали голоса, готовясь, как обычно, высмеивать его, но в этот вечер ему было слишком хорошо, чтобы поддаваться на их провокации.

– Я должен извиниться за Виктора. Он так устал от работы, что уснул, – проговорил он быстро, почти скороговоркой.

– Уснул? – послышался удивлённый вопрос Мишеля. – Виктор, который живёт по расписанию? Удивительно.