Нелли Шульман - Вельяминовы. За горизонт. Книга третья. Том шестой

Иван Алексеевич недоверчиво поинтересовался: «И что вы предлагаете?».

Вспомнив рассказы Питера, Витя чуть не ответил: «Психологическое тестирование». Едва не рассмеявшись вслух, он отозвался:

– Бригады надо комплектовать работниками разного уровня, а участки распределять в зависимости от их возможностей… – Витя удержался и не закончил фразу. Он хотел сказать, что надо отойти от дурацкого плана, составленного без оглядки на особенности зэка.

– Иван Алексеевич к такому не готов, – понял Витя, – план в СССР словно священная корова.

На столике у окна возвышалась прикрытая чехлом пишущая машинка, на которой Витя печатал отчет.

– Не знаю, чего они боятся, – сочно сказал Витя отцу, – запрещая мне пользоваться машинкой под землей. Можно подумать, что я сделаю из нее бомбу или пророю ей дорогу на свободу, – их дорога на свободу сейчас выезжала из ворот колонии.

Они решили дождаться русской Пасхи и возвращения Маленького Джона. По словам Максима, наследный герцог должен был появиться на зоне к ленинской годовщине.

– Потом мы угоним грузовик и уйдем в прорыв, – Витя заметил на столе начальника официального вида бумагу, – надо потянуть время, сделать вид, что я хочу разобраться с цифрами по первому кварталу, – Иван Алексеевич благодушно сказал:

– Вы хорошо поработали, Лопатин, – Витя невольно улыбнулся, – теперь вы переводитесь, – он помахал бумажкой, – в другую колонию, где тоже нужна, – начальник пощелкал пальцами, – перестройка производства. Кроме того, вас ждут очные ставки с недавно арестованными расхитителями народного имущества с вашего бывшего места работы, карагандинского горпромкомбината, – Витя еще не понимал, о чем идет речь. Иван Алексеевич указал на окно.

– Через полчаса вы отправляетесь дальше по этапу. Собирайте вещи, гражданин Лопатин.

В дверях подземного барака торчали два вохровца с непроницаемыми лицами. Русский и казах сопроводили Витю вниз по бетонному тоннелю. Отсчитывая ступеньки, Витя злобно матерился себе под нос. Тусклые лампочки, забранные проволочной сеткой, освещали сырые стены.

– Я снят с довольствия и лишен привилегий лифта, – Витя сжал кулак, – скоро шесть вечера, дневная смена возвращается с горизонта, – бригада Максима, где отец работал механиком, сегодня трудилась на дневной смене. Дорога на уровень, где располагались бараки, занимала четверть часа. Выходя на поверки, зэка двигались медленнее. Сейчас Витя тоже никуда не торопился.

– Они не станут меня подгонять, – Лопатин покосился на вохровцев, – этап отправляется через полчаса, однако моя задержка им на руку, – вохра получала сверхурочные за дополнительные часы работы.

Вите не сообщили, куда его переводят, однако железная дорога проходила только через Целиноград. Лопатин складывал тетради и книги в присланный смотрящим крепкий брезентовый рюкзак. По приезду на зону вохра не отобрала у него неуставные вещи.

– Своего статуса я не потерял, пусть меня и не катают на лифте начальников, – он вытащил из тайника в рюкзаке свернутую трубочкой пятирублевку, – надо послать шестерку на горизонт, я должен перед отъездом увидеть папу, – Витя нарочито небрежно сказал:

– Принеси мне чайку на дорогу, – он подмигнул шестерке, – что-то горло пересохло, – хворающий шестерка, припухавший на козырной шконке бригадира, немедленно подскочил к Вите. Не будучи блатным, Витя не обращал внимания на законы зоны.

– Вообще их трогать не полагается, – пятирублевка перекочевала в ладонь парня, – бедняга, на такое идут, чтобы выжить или их заставляют силой, – Витя шепнул парню:

– Приведи сюда Спартака и Чечена, – так отца звали на зоне, – одна нога здесь, другая там, – шестерка послушно исчез. Витя развязно сказал:

– К чайку сахарок, – он уложил в рюкзак коробку рафинада со стола Ивана Алексеевича, – не хотите почаевничать, ребята? – русский вохровец хмыкнул:

– Мы дома чай попьем, гражданин заключенный. Не задерживайтесь, автозак ждет, – Витя предполагал, что до железной дороги он доедет именно на автозаке.

– Или меня переводят по соседству, – он отчаянно хотел, чтобы его ожидание сбылось, – тогда я смогу сбежать и присоединиться к остальным, – он достал крашеной суриком тумбочки стопку белья.

– Чаек сегодня вечером пить будете, граждане начальники? – молодой казах улыбнулся:

– Сегодня вечером не получится, придется ночевать в Целинограде. Жена заскучает, – озабоченно добавил парень, – мы недавно расписались, – старший вохровец подтолкнул его.