Сергей Горбатых - Кровавый раскол

Умудрённая жизнью Анастасия Михайловна, была уверена, что это непонятное и страшное время не будет длиться долго:

– Володинька, надо пережить эту смуту с наименьшими потерями для своего здоровья и кошелька! – бодро заявляла он своему племяннику.

Но по её лицу Владимир видел, как она сильно переживает.

После решёток в один, солнечный, нетипичный для весеннего Питера, день Анстасия Михайловна под различными предлогами удалила из дома всю челядь. Часов в десять утра приехали трое невзрачных, похожих друг на друга невысоких мужичка в драповых чёрных пальто, шляпах-котелках и с увесистыми чемоданчиками в руках.

Один из них, очевидно начальник, с усиками щёточкой, скверно выбритый и маленькими крысиными глазками о чём-то долго шептался с Анастасией Михайловной. Потом они ходили по комнатам…

Владимир почувствовал себя лишним и удалился в библиотеку. Там нашёл толстый фолиант на английском языке о Патагонии, мореплавателях и увлёкся чтением.

Из гостинной залы стал слышаться странный шум: казалось, что сверлили стену.

«Тётушка, несоимненно, пригласила этих странных типов, чтобы он что-то переделали или отремонтировали. Может быть встроенный в стену шкаф?» – машинально подумал Владимир.

– Володинька! Володинька! – заглянула в библиотеку Анастасия Михайловна, – на улице уже темнеет! Ты не спишь? Ужинать пора!

– И правда семь часов! Как время пролетело! – удивился Головинский. – Да тётушка, поужинать бы мне не помешало, – согласился он и встал с удобного кресла.

– А ваши, странноватые на вид, гости уже ушли?

– Ушли! – очень тихо почему-то произнела Анастасия Михайловна, – пойдём я тебе покажу одну очень интересную вещь.

– Что ты нового здесь видишь, Володинька? Загадочно поинтересовалась она, когда они стояли в центре гостинной.

– Тётушка, ровным счётом, ничего. Ни-че-го! – повторил он по-слогам.

– Замечательно! – обрадовалась Анастасия Михайловна, – если ты ничего не заметил, значит посторонние вообще ничего не увидят.

Анастасия Михайловна вынула из кармана батистовый платочек, в который был завёрнут маленький белый ключик.

– Смотри, Володинька! – шопотом произнесла она и подошла к углу, подобрав полы длинного платья, резво наклонилась к самому полу и засунула ключик в щель между двумя плинтусами.

Небольшой кусочек стены вместе с плинтусом вдруг открылся!

– Ничего себе! – выдохнул Головинский, – это что же такое? Тайник?

– Потаённый сейф! – объяснила Анастасия Михайловна, довольная произведённым эффектом.

– Так в вашем кабинете стоит огромный сейф! Зачем вам ещё один? Да ещё с такой маскировкой? – не понял Владимир.

– Володинька, ты видишь, что происходит? Грабят в открытую! И днём, и ночью! Про мой большой сейф знают все, а вот про этот только ты и я. Я думаю держать в нём только самые дорогие вещи и какое-то количество денег.

– А что мудро! Очень мудро! – согласился Владимир.

– Вот прямо сейчас я туда положу некоторые, нет все, мои драгоценности, – Анастасия Михайловна вышла из залы.

Было слышно, как загремел в её кабинете засов большого сейфа…

– Вот, Володинька, смотри, что у меня есть! – Анстасия Михайловна поставила на стол плоскую деревянную коробку. – Вот уникальное колье изготовленное для меня по заказу Дерюгина к нашей свадьбе. – Тётушка открыла крышку и извлекла из коробки невероятно красивую вещь из бриллиантов, изумрудов.

– Я такого чуда ещё не видел! – с восторгом произнёс Владимир, – можно я его возьму в руки?

– Конечно! А вот, Володинька, чудный перстень, мне его муж как-то на День Ангела подарил, а вот брошь, а вот заколка…

Всё в зале вдруг заблестело, засияло всеми цветами радуги. Головинский, который был равнодушен к ювелирным украшениям, был поражён изяществом вещей, лежавшим перед ним.

– Вот, Володинька, я сейчас эту шкатулочку кладу в потаённый сейф и закрываю его. А вот тебе, родной мой, ключик. Этой твой! Другой у меня. Повесь его к крестику своему нательному, чтобы не он потерялся. Как открывается этот потаённый сейф ты видел. Показать ещё?

– Нет, нет, тётушка, спасибо! Я уже понял!

– Я все деньги в иностранных ассигнациях тоже положу сюда. Да и золотые монеты. Их надо спрятать здесь обязательно.

– Тётушка, я восхищаюсь вашей предусмотрительности. – Владимир поцеловал Анастасию Михайловну в щёку.

Всё вокруг походило на кошмарный сон или бред душевнобольного. Головинский уже с какой-то боязнью просматривал утренние газеты. Просматривал заголовки, после чего швырял их на стол: