Сергей Горбатых - По прозвищу Демон

– Александер Смит! – мужчина встал из-за стола и едва поклонился.

– Владимир Головинский! – он встал и по привычке щёлкнул каблуками, но левую ногу сразу же пронзила резкая боль.

И звук при этом получился какой-то странный. «Я же в этих проклятых ботинках!» – покраснел Владимир.

– Я сразу понял, что вы – русский и офицер! – улыбнулся Смит.

– Да!

– Прошу прощения за вопрос, по каким делам в Аргентину? – начал пытать Головинского Александер.

– Очень хочется увидеть эту страну. – Признался Владимир.

– Вот как! – удивился Смит, – а я думал, что по делам.

– У меня нет никаких дел, после того, как я покинул Россию. Буду пытаться найти себя. К моему огорчению, только совсем недавно, я понял, что умею только воевать и больше ничего… Четыре года Великой войны и полтора – гражданской. – Рассказал Головинский, испытывая к своему собеседнику симпатию.

– Я вас понимаю. – С сочувствием согласился с ним Александер.

Головинский и Смит сдружились. Ежедневно, по нескольку часов, они прогуливались по палубе и беседовали на различные темы. Но главной была, разумеется, Великая война. Александер – военный хирург, с первого и до последнего её дня, служил в госпиталях и не по рассказам других знал, что это такое.

– После войны, мне предложили место в Британском госпитале в Буэнос-Айресе. Я долго думал, сомневался, а потом всё-таки решился и до сих пор об этом не жалею. Вот совершил поездку на родину, где провёл почти два месяца отпуска. На следующий год поедем всей семьёй: я, супруга и двое сыновей. А вы, Владимир, женаты?

– Я закончил Николаевское кавалерийское училище, и началась война. Сражения, ранения… Некогда было. – Вздохнул Головинский.

– Ничего, ничего! Не переживайте, Владимир, вы ещё очень молоды. – Успокоил его Смит.

За пятнадцать дней Головинский уже знал об Аргентине столько, что ему хотелось быстрее сойти на землю в порту Буэнос-Айреса. У него было время, чтобы вырезать из плотного картона толстые стельки для левых ботинка и туфли.

– Мы должны будем пройти медицинское освидетельствование, когда прибудем. Для пассажиров первого класса – это, зачастую, чистая формальность. Но, вдруг, попадётся какой-нибудь рьяный медик. А в Аргентину въезд для инвалидов и больных серьёзными заболеваниями такими, например, как туберкулёз, сифилис – запрещён. Вы свою трость за борт выбросите на подходе к Буэнос-Айресу. Вложите стельку толстую в ботинок. Старайтесь ходить так, чтобы никто из врачей или чиновников отдела миграций не заметил вашей хромоты – Давал очередной совет Смит.

– Спасибо, Александер! – искренне благодарил того Владимир.

– Не за что! Мы же с вами – союзники и воевали против общего врага. – Отечески похлопывал Александр его по плечу.

30 октября пароход «CHRISTOPHER» вошёл в акваторию порта Буэнос-Айреса и пришвартовался к причалу напротив огромного бетонного здания, похожего на склад. Но Головинский уже знал, что это был Отель для иммигрантов. Здесь все, кто прибыл могли целую неделю жить и питаться бесплатно.

– Кормят там неплохо. Просто, но очень сытно, четыре раза в день. Но вот спальное помещение больше похоже на огромного размера ночлежку для бездомных. – Рассказал Владимиру Смит ещё несколько дней назад.

– Всем пассажирам парохода оставаться на своих местах. Сейчас на борт поднимутся врачи для медицинского освидетельствования. Они начнут с пассажиров первого класса, – раздался голос на английском языке из мощного рупора.

Затем приказ был повторён на испанском языке.

В каюту к Головинскому вошли двое. Толстый мужчина в грязном белом халате и юноша лет двадцати в сером кителе с бляхой на груди.

Толстый устало посмотрел на Владимира, изобразил подобие улыбки, что-то произнёс по- испански.

– Добро пожаловать в Аргентину! – перевёл на английский язык юноша. – У вас есть сифилис, туберкулёз?

– Нет! – ответил Головинский.

– Физическая ущербность: отсутствие конечности или инвалидность по ранению или другим причинам?

– Нет! Я полностью здоров! – Владимир посмотрел в глаза доктору.

– Хорошо! – ответил тот по- английски и поставил маленькую печать в паспорте Головинского.

– Мистер, вы можете сойти на берег для прохождения других административных формальностей. – Почти торжественно объявил переводчик.

– Спасибо! – улыбнулся Головинский.

Владимир спускался по трапу и постанывал от боли в левой ноге. «Как мне сейчас не хватает трости или какой-нибудь палки!»