Сергей Горбатых - По прозвищу Демон

За несколько дней Владимир уже прибрёл опыт. Он сразу же нашёл «менялу» и сунул тому сто франков, которые были давно приготовлены и лежали в кармане кителя.

– Настоящие! Давай «николаевки»! – потребовал Головинский.

«Меняла» – худой мужичонка с золотым зубом, не произнося ни слова, вынул из кармана мятых штанов толстенную пачку денег. Молча отсчитал и вручил сорок тысяч рублей.

«Маловато… – подумал Владимир, – да Бог с ним! Надо покупать мундир, потом что-нибудь из еды и быстро уходить отсюда».

– Во цэ гроши! – обрадовался дед, – забырай! Тилькы малый он для тыбы.

– Знаю. – Коротко ответил Головинский, пряча мундир в вещевой мешок.

Вернулся Владимир уже вечером. Настроение у него было приподнятое. Паспорт с английской визой лежал в кармане, а столь ценный для него офицерский мундир гусарского Ингерманландского полка – в вещевом мешке.

– Елена, собирай всех постояльцев. Ужинать будем. – Он выложил на стол круги малороссийской колбасы, большой кусок копчёного сала, хлеб и шоколад.

– Вот это мусцина! Вот это кавалер! – с восторгом завизжала Скиндиринди. – Где мои сеснадцать лет? Я бы за тебя высла замус. Знаес какая я была тогда красивая? – рыхлое большое тело Елены заколыхалось от вздохов.

– Это тебе! За квартиру! – усмехнулся Головинский и протянул хозяйке деньги.

– Красавчик! Кавалер! – с нежностью прошептала Елена, пряча ассигнации в бюстгальтер.

Через три дня, простившись с Васнецовым, у которого возникли проблемы с визой, потому что консул Франции никак не хотел признать его загранпаспорт правительства Вооружённых Сил Юга России за официальный документ, Владимир захромал а порт.

У самого входа на восьмую пристань, где стоял пришвартованный пароход «Ганновер» с английским флагом на корме, взгляд Головинского случайно остановился на плакате ОСВАГа «Вниманию отъезжающих! Спешите записаться в очередь к позорному столбу в день торжества России!»

– Подонки! – прошептал Владимир, и у него почему-то защемило сердце. – Нет уже России! Вы её сами же подарили врагам и предателям.

За двадцать два фунта стерлингов капитан «Ганновера» выделил Головинскому отличную одноместную каюту с трёхразовым питанием.

Пароход отчалил от пристани в двадцать три часа. Владимир даже не вышел на палубу, чтобы проститься с Родиной.

Наконец-то ему удалось принять настоящий горячий душ. После этого Головинский принялся бриться. В зеркале он видел своё лицо.

«Двадцать пять лет, а я всё похож на мальчишку: нос курносый, глаза васильковые, лёгкий румянец на щеках. Когда же моё лицо начнёт взрослеть? Ведь мне всегда дают не больше двадцати лет! Наверное из-за моих волос цвета спелой пшеницы. Постой, постой… – он внимательно всмотрелся, – выгорели наверное. Да нет… Цвет изменился! Да, да цвет изменился у волос! Они же все седые!» – дошло вдруг до Владимира.

Вернувшись к себе в каюту, он обнаружил в вещмешке свой парабеллум: «А это уже непорядок!»

Он открыл иллюминатор и выбросил его в море.

На Лондонской таможне чиновник, брезгливо морщась, попросил показать содержимое вещмешка.

Головинский принялся его развязывать.

– Хватит, достаточно! Запрещённого ничего не везёте? – отворачивая лицо, пробурчал чиновник.

– Нет!

– Ну хорошо! Проходите!

Был замечательный осенний день. Слабые солнечные лучи наполняли городские улицы светом. Повсюду люди, автомобили.

«Мирный город. Спокойная жизнь… Даже странно как-то видеть это после двух лет гражданской войны на Родине». – Думал Владимир, рассматривая Лондон из окна такси.

Он снял небольшую квартирку в красивом старом доме, недалеко от вокзала Виктория, заплатив за неделю.

Утром уже не было солнца. Чёрное небо, серые дома… На улицах очень много мужчин в военной форме и инвалидов без рук или ног. «Эхо Великой войны!» – вздохнул Владимир.

В течение дня он купил три костюма, несколько пар ботинок, туфлей, шляпы, рубашки, галстуки, вместительный чемодан и удобную трость. Но самое главное было в том, что Владимир, совершенно случайно, наткнулся на ателье, где шили военное обмундирование.

– Вы сможете изготовить точно такое, только моего размера? – спросил Головинский у юркого портного, вручая тому офицерский мундир гусарского Ингерманландского полка.

– Мистер, нет проблем! Мы можем сшить для вас любой мундир всех европейских армий. У нас есть золотая и серебряная нить, пуговицы и все необходимые аксессуары. Если пожелаете, то и головной убор. – Успокоил Владимира портной.