Лёля Сакевич - Шарлотта. Лоттхен. Александра

Дунувший в лицо ветер заставил поморщиться.

– Как ваши раны, мой милый герр Рюхель? Я надеюсь, вы чувствуете себя лучше теперь? – спросила Лотта. Генерал, чтобы защитить принцессу от пронизывающего ветра, накрыл ее с головой своим меховым плащом, теперь ей приходилось вдыхать запах крепкого табака и поневоле прижиматься к жестким аксельбантам на его груди.

– Вашими молитвами, милая принцесса, мое тело уже не так страдает, как раньше, – он вздохнул, – увы, этого нельзя сказать о моей душе… Это постыдное бегство…

Надо было срочно вернуть ему боевой дух, или хотя бы чуточку поднять настроение.

– А у вас есть марципан? – невинно поинтересовалась принцесса.

Толстый генерал затрясся от беззвучного смеха и полез в притороченный к седлу ранец.

– Нет, ваше высочество, марципана нет. Но я припас для вас леденец. Только не рассказывайте фрау Вильдермет.

Шарлотта ловко спрятала леденец и усмехнулась – такой бравый генерал, лучший военный всего королевства, а боится молоденькой рыженькой фрау! Не поймешь этих взрослых.

Длинный поезд из двенадцати повозок – самое необходимое для королевской Семьи, спасавшейся бегством от французов, – растянулся на добрые полмили. Отец, Фридрих Вильгельм Третий, отстал и добирался до самого северного города Пруссии, Мемеля, другой дорогой. Королеву Луизу с детьми, личным врачом и графиней фон Фос сопровождал генерал Рюхель, получивший тяжелое ранение в провальном сражении при Йене.

Высунувшись из-под его плаща, Шарлотта увидела, что они почти догнали длинную королевскую повозку. Генерал на скаку кинул пару фраз кучеру, и тот притормозил.

– Дитя мое Лоттхен, душа моя, отчего тебе не сиделось у себя? Ведь уже скоро приедем, совсем недолго осталось, – матушка встретила Лотту болезненным кашлем.

Королева Луиза болела уже довольно давно, еще со смерти малыша-Фердинанда. Тем не менее, она решилась на бегство из Кенгсберга в Мемель. «Лучше умереть, – говорила она, – чем попасться в лапы мерзкому французскому чудовищу».

Матушка говорила о французском императоре Наполеоне, который недавно поработил много стран и теперь добрался до несчастной Пруссии. Брат Фридрих объяснял Шарлотте, что Наполеон – это самое настоящее зло, воплощение Вельзевула на земле. И она понимала, что это не обычные страшилки, коими славится братец, а истина – недаром матушка так ненавидила этого «корсиканского выскочку».

Набив карманы вожделенными марципанами, Шарлотта прижалась к матери. Было заметно, что длинный путь измотал королеву, но она стоически «держала лицо» перед генералом, доктором и графиней фон Фос. Это истинно королевское умение – не показывать, что тебе плохо и больно, чтобы твои верные подданные, глядя на любимого владыку, не теряли надежды.

В королевской карете было намного теплее, клонило в сон. Шарлотта залезла к матери под шубу и, засыпая, прошептала:

– Матушка, а злобный карлик Тарампель существует?

– Нет, дитя мое, Тарампеля нет, – Луиза тяжело вздохнула и поежилась. – Но есть другой злобный карлик. И имя ему – Бонапарт.

Март 1807 г., Мемель.

В очередной раз Шарлотте удалось договориться с фрау Вильдермет. Это шустрый Вильгельм просто убегал от своих воспитателей, а Лотта всегда могла подобрать ключик к сердцу строгой фрау. Невероятно, но девочку отпустили туда, где воспитанной принцессе появляться строго не рекомендуется – на кухню.

Сумрачный чад от множества раскаленных печей, летающие в воздухе перья общипанных куропаток, шум и перекрикивания кухарок – здесь было так интересно! Но самое чудесное – это шесть крошечных цыплят, которые только вчера вылупились из яиц.

Лотта выловила неуклюжее создание из огромной корзины – нежный маленький комочек ярко-желтого цвета. Зажав в кулаке, погладила по головке. Птенец бессмысленно моргал и пищал, не понимая, чего от него хотят.

– Глу-упенький, – протянула девочка, поглаживая пушистые перышки, – отчего же ты боишься? Никто тебя не съест, я не позволю… Интересно, ты петушок или курочка?

Цыпленок не ответил на этот, безусловно, очень важный вопрос. Пытаясь вырваться на свободу, он щекотно царапал ладошки и надрывно пищал.

Сзади на Шарлотту налетел вихрь, подтолкнул ее под локоть. Девочка вздрогнула и выронила птичку в корзину.

– Вильгельм, ты напугал меня, моя курочка чуть не ушиблась!

Подбежавший сзади брат ловко схватил цыпленка, покрутил его, рассматривая, и без интереса сунул обратно. А после авторитетно заявил: