Влад Ревзин - Сумерки берлинских идолов

Теперь он стал похож на глубоководную рыбу, – рот судорожно открывался, и закрывался опять.

Карл просунул ствол нагана между белых неровных зубов, и нажал спуск.

Утром того дня, когда произошла бойня на Борнштрассе, Уве Клюг проснулся у себя в квартире, на Виттстокерштрассе в VIII районе. Хоть и немного болела голова, он решил, что выспался- и, поднявшись с постели, принялся махать руками и задирать ноги, что означало утреннюю гимнастику.

Квартирка в доме, построенном еще при короле Вильгельме I, находилась на третьем этаже. Она представляла собой вереницу из трех небольших комнат, выходящих окнами на тихую Виттстокерштрассе, ванную комнату и кухоньку. Недостатком квартиры являлись удаленность от нынешних точек приложения интересов Уве, и постоянно падающая с потолка штукатурка. Достоинством, – реновация дома, что выразилось в сооружении в каждой квартире микроскопического ватерклозета, и… удаленность от Александерплац и других беспокойных мест с большими скоплениями людей.

Уве с самого рождения жил здесь, но лишь последний год в одиночестве. Его отец, Хельмут Клюг, заработал на полицейской службе и при заядлом курении трубки заболевание сердечной мышцы, – и по настоянию врача и увещеваний супруги переместился в Мальхов, – само собой в сопровождении мамы Уве.

Как примерный сын, он посещал деревенский дом родителей, не реже раза в месяц.

Отъезд отца и матери означал для Уве Клюга безусловную свободу. Ему исполнилось 38 лет, – достаточный возраст, чтобы жить самостоятельно. Но это же принесло и некоторые неудобства.

Например, эта яичница! Он с отвращением отодвинул желто-черно-белое месиво и взялся за кружку. Кофе оказался не лучше. Маме всегда легко удавались вкуснейшие вещи, из самых простых продуктов!

Голодный и недовольный собой, он оделся, спустился по старой скрипучей лестнице, толкнул тяжелую дверь, и оказался на улице.

Через сорок пять минут, сделав пересадку с трамвая на трамвай, старший детектив достиг управления.

В Отделе убийств стояла необычная тишина.

– Разбежались, – пожал плечами Вольф Функ, – а я здесь всего лишь потому, что вы приказали вчера по телефону проверить сутенеров в XIV районе. Вот тут с десяток фамилий, но за актуальность не отвечаю.

– Как и всегда, – буркнул старший детектив.

Функ считал себя личностью недооцененной, но обладал лишь одним ценным качеством, – умением водить машину, что позволяло привлекать детектива к спецоперациями и облавам. Когда у него сбежал задержанный по кличке Шестипалый, обвиняемый в убийстве любовницы, – а задержанного всего лишь надлежало перевезти из камеры в Управлении в тюрьму, – его участие в мало-мальски важных процедурах ограничили до минимума. С тех пор гениальный детектив Вольф Функ 95% рабочего времени проводил за столом.

Уве взял лист с отпечатанными фамилиями и отнес за свой стол у деревянной перегородки.

Функ проводил его взглядом, полным неприязни.

На столе, в центре лежал лист «пост мортем». Результаты вскрытия убитого с Бюркнерштрассе. Привет от судебного медика Питера Хольмана.

Старший детектив повесил пальто и шляпу на вешалку, присел к столу и пробежал результаты аутопсии.

Никаких сюрпризов. Револьверная пуля, калибр 7.62, выстрел с близкого расстояния, мгновенная смерть из-за попадания в легочную артерию, раны на животе от острых прутьев решетки. Время смерти, – между 23.30 и 1.00 ночи.

Клюг пододвинул телефон и набрал полицейский морг.

– Уважаемый доктор, – сказал он предельно вежливо.– Премного благодарен за экспертный анализ вскрытия. Теперь все кристально ясно. Можно брать убийцу. На пуле, случаем, инициалы не выгравированы?

– На ваше несчастье, нет, – ответил Хольман со смешком.– Так что придется поработать. Некстати, – есть новости из госпиталя на Халешез Тор. Твои подопечные работяги из той пивной…

– «Золотая Брага».

– …приходят в себя. Местный лекарь в нокдауне. Два десятка людей блюют и стонут, словно на Ипрe.

– Не изволите ли, доктор, сообщить о содержании желудка, и уровне опьянения больного?

Хольман хихикнул. Его страсть к черному юмору и отвратительным патологоанатомическим шуточкам была общеизвестна.

– Парочка бокалов пива. Сосиски. Ржаной хлеб с примесями гречки и манной крупы. Сколько ваш штурмовичок сожрал хлеба с сосисками, сказать не решусь. Ел пациент за два с половиной -три часа до того, как предпочел на десерт свинца.