Анатолий Крикун - Жизнь прожить – не поле перейти. Книга 2. Война

Из рассказов командира взвода и книг и газет, читанных в библиотеке, волынцы представлялись Степану былинными богатырями- неустрашимыми и стойкими в бою.. В начале декабря, во время послеобеденного отдыха, взводный командир подошёл к Степану и передал приказ явиться к командиру полка. На немой вопрос -«Зачем?» -ответ не получил. С непривычной дрожью в коленях и холодком в груди, с мощёной мостовой, присыпанной снегом, вошёл, через парадный вход, по невысокой мраморной лестнице, на первый этаж дворца, где находилась канцелярия, к которой вёл длинный алый ковёр. Степан глянул на сапоги, отряхнул плечи шинели, хотя ни снега ни дождя не шло, поправил на голове фуражку. потоптался у дверей, с начищенными до блеска медными ручками. Непривычная робость овладела им. «Что такое случилось, что сам гене-

рал вызвал его? Почему ни взводный, ни ротный командир не предупредили в чём я повинен?» Степан знал, что для рядовых дверь эта открывалась только в крайних случаях. Опытный служака и малоразговорчивый генерал Турбин, который раза два посетил занятия, до разговоров с рядовыми не доходил и не вмешивался открыто в действия подчинённых офицеров. Два года как командует полком и пользуется у солдат репутацией толкового начальника, не замеченного в излишней строгости, но не допускающий и панибратства с рядовыми солдатами, которым он казался недоступным. С крыльца и из окошка он часто наблюдал за строевыми упражнениями и почти каждое утро появлялся

на утренних построениях и разводах на занятия. Старая солдатская мудрость-«Подальше от начальства -поближе к кухне» работала и в лейб-гвардии полках. Глянул на сверкающую медную табличку с гравировкой -«Командир лейб-гвардии Волынского полка генерал-майор Турбин Александр Фёдорович». Вздохнул – выдохнул и открыл тяжёлую дверь. Доложился в приёмной штабс-капитану, с аксельбантами через плечо, глянувшего на Степана и вставшему навстречу:

– Рядовой первой роты Драбков прибыл.

Капитан подошёл к двери в кабинет, по ходу успокоив Степана:

– Проходи, голубчик, Александр Фёдорович тебя ждёт.

«За что ж такая честь?» – мелькнуло в голове Степана. Уже смелее Степан шагнул в кабинет. Напротив, за широким

массивным столом с серебряным прибором для письма и настольной электрической лампой, сидел генерал. Так близко командира полка Степан ещё не видел. Обычное мужицкое лицо с усами и короткой бородкой, в генеральском облачении, выглядело солидно и походил он на отца Степана. Не досчитав трех шагов до стола, Степан чётко доложился о своем прибытии, как учили по уставам и услышал то чего не ожидал:

– Садись, Драбков Степан Фёдорович.

Раньше Степан видел только стоявших навытяжку перед

генералом и старших офицеров и рядовых и растерялся от неожиданного обращения, которое не звучало как приказ.

На столе лежали бумаги раскрытые и, видимо, запрошенные к его приходу. Степан сел на самый дальний массивный мягкий стул, не зная куда деть руки… наконец, устроил их на коленях. Генерал ещё раз заглянул в бумаги, внимательным,

оценивающим взглядом прошёлся по складной фигуре и открытому, чистому лицу новобранца и сказал:

– И ротный и батальонный командиры рекомендуют

тебя с лучшей стороны и предложили мне тебя на полковом торжестве при принятии присяги от новобранцев присягу

зачитать. Согласия твоего не требуется, в армии приказом руководствоваться должно, а тебя твой взводный, а он

большой знаток в этом деле, определил в лучшие

кандидаты на эту роль. Тебя я к батюшке полковому отправлю. Он всё до совершенства доведёт. Ты уж, брат, своих командиров и товарищей не подведи и исполни мой приказ. Если что потребуется, не бойся, обращайся ко взводному, чтоб оплошки не было. Я на этот случай не тебя одного в кандидатах числю, но полагаю, что ты по всем статьям подходишь! Ступай с богом к батюшке. Исполняй приказ.

Степан встал и отдал честь: – Есть! – повернулся, тремя строевыми шагами достиг двери и, покинув приёмную,

ужаснулся от той мысли, что пронзила его: «Как к батюшке идти, если меня не в церкви батюшка крестил, а отец крестик повесил и матушка молитвой освятила? Вернуться назад?…Нет! Приказ есть приказ. Кто поможет? Опустив голову, Степан несколько минут посидел на скамейке в сквере у дворца и решился поговорить о своем несчастье с батюшкой Никоном: « Как решит -тому и быть, не я один у него.» Отец Никон, с большой осанистой бородой и

басовитым голосом, с длинной, чёрной с проседью