Анатолий Крикун - Жизнь прожить – не поле перейти. Книга 2. Война

шевелюрой до плеч, крепкий и плотный в свои немолодые годы находился большей частью в полковой часовне, что находилась за казармой у строевого плаца. Полковая церковь находилась в Санкт- Петербурге. Степан, зайдя в часовню, снял фуражку и, как обычно делал дома, перекрестился двумя перстами. Священник, взглянув на Степана из под бровей и, видя его замешательство, отметив его крестоположение, повёл бровями, но

пригласил Степана присесть. Ещё раз, окинув стриженого новобранца оценивающим взглядом, священник спросил:

– С чем, служивый, пришел к богу и кем крещён?

– Прости, батюшка, отцом крещён, а веры православной.

Раньше Степан никогда не задумывался о вопросах веры. Жизнь текла сама по себе, по заведённым исстари порядкам и не располагала к сложным вопросам жития. То, что говорил отец было ясно и понятно. Тёмная икона на божнице представлялась как необходимая вещь в доме и- не более. Теперь же вопрос о вере взволновал его сознание.

– Приказ получил, а смелости не имел отказать, да и не сообразил вовремя.

– Что за приказ?

– Присягу читать перед строем за всех вновь прибывших и впросак попал… не знаю как быть теперь.

– Да, задал ты мне задачу? Крепко ли в бога веруешь?

– Заповеди библейские не нарушал, батюшка за всякую мелочь пакостную строго отчитывал и с малых лет почитать и бога и людей учил, а матушка молитвам обучала и старые

книги читать заставляла.

– Скажи мне, православный, как тебя величают?

– Степаном назван.

– А, по батюшке, как?

– Фёдоровичем.

– И какого же ты роду -племени?

– Мы с Черниговщины, что в Малороссии, переселенцы на Урал, крестьянствуем там седьмой год.

– Значит родителей почитаешь. Отец службу царскую исполнял?

– Да.

– И ты царя чтишь и на службу явился добровольно?

Веру защищать готов? Водку не пьешь и баловства не любишь… так что ли? Степан исправно кивал головой.

– Так точно, батюшка.

– И что же нам теперь делать?…Если тебя командиры выбрали, то это их оплошка, а тебе подводить их негоже. Они недоглядели, а мы промашки исправить должны.

– Никак нет, я виноват, батюшка.

– Не вини себя, сын божий. Все мы под одним богом ходим и веру ту имеем, что равноапостольный Владимир Святой нам от греков принёс. Раз тебя царь на службу принял, то значит верит тебе. В армии нашей и мусульмане служат, а взводный твой веры лютеранской

придерживается и все царю присягают, а бог разберёт кого отличить. Я и сам службу нёс и на войне бывал, и в священники явился, насмотревшись на весь ужас, что война несёт. И магометанин, и латинянин, и православный и всякий иной одному творцу молятся. Да и у нехристей такая же кровь и чувства с разумом, что и у нас. Всяк на земле своё счастье ищет, да не всякому найти его удаётся. Смерть в бою за отечество, за жену и детишек, за товарищей -великая честь и богом оценена будет. У мусульман, кто за веру гибнет, прямым ходом в рай отправляется. Много воинов отменных среди них и царь в этом их отмечает. Кто верит Магомету пять раз в день и на войне аллаха в помощь себе призывают. Всем страшно умирать. А что люди меж собой разругались не господь виноват, а праведник Ной, что от своих трех сынов: Иафета, Хама и Сима, человечество размножил и они разными путями бога искали, да не каждый до него доходит. Я нагляделся на смерти и тысячи убиенных отпел, что Азию воевали, братьев по вере от султана освобождали и с японцем бились и не было возможности у каждого спросить, как они крестятся. А там и язычники были и студенты бога отвергающие. Для меня все они люди, что должны быть с честью упокоенными. Грех- это не дать успокоиться их духу, а куда он отлетит одному богу и известно. Так что не печалься.

Калмыки, башкиры и татары Наполеона из России изгоняли. Родина у нас одна, бог один. Никто его не зрил, кроме святых. Тебе Степан перед знаменем присягу приносить и знамя приложить к губам и встать на колено. Бог всякий малый грех простит – он милостив. Страшно умирать- кто в бога не верует, стыдно умирать- кто присягу рушит. Я с командирами всегда договорюсь, а ты по вечерам ко мне являйся, взводный твой о том

предупреждён и тебе помочь обязан. Приказы в армии не обсуждают – умный он или глупый, а строго исполняют. А за глупый приказ, глупый начальник ответ держать должен. В тебя я верить хочу, что командиры не ошиблись. У меня глаз намётанный. Не дай моей вере рухнуть. Крепись в вере сам, а бог разберёт -кто у нас святой, а кто- грешный. Говорили мне, что ты смышлён, память крепкая, голос твёрдый, в чтении горазд. А что старые книги читал и молитвы- так это даже лучше. Читать будет легче текст присяги. Вот возьми, я приготовил текст на досуге и мне отчёт давай. Да и в душу твою мне интерес заглянуть есть. Случись беда, надо знать на кого положиться можно. Ступай с богом. Жду!