Виталий Новиков - Святослав. Мужи крови. Роман

Девы были одеты в длинные платья и головные уборы, расшитые цветными узорами на зелёных и белых тканях. Девы стояли, опустив головы, ожидая решения своих судеб.

– Я принимаю этот дар и соглашаюсь на мир, – сказал Святослав.

Воины буртасы уехали.

– Что делать то будем с девами? – спросил Сила.

Святослав задумался.

– Ты, что об этом думаешь? – обратился он к Свенельду.

– Раздать ближним дружинникам.

– Нет, лучше жребий, – решил Святослав. Так честнее.

– Тянуть камни из горшка? – спросил Малк.

– Нет, это долго. Стрелять птиц, – придумал Святослав. – Кто подстрелит птицу, пусть забирает себе деву.

– Любую? – спросил Даромир.

– Любую.

– Хоть ворону, хоть воробья? – спросил Молчан.

– Ты сам, как воробей, дурень, – сказал Сила Кручинич.

Многие засмеялись. Молчан, молча проглотил обиду.

– От стана никуда не уходим, – сказал Святослав.

Все кроме Святослава и Свенельда взяли луки и приготовились к стрельбе. Молчан и Вышата посмотрели друг на друга и пожали плечами, они не поняли, почему Святослав отказался от участия в этом состязании, которое придумал сам.

Молодой воин Пшен убил метким выстрелом ворону, сидевшую на ветки ели. В высь устремились другие четыре вороны. В них почти одновременно полетело двадцать пять стрел. На землю упали ещё три вороны.

Четыре воина, убившие ворон, выбрали себе девушек.

Почти все птицы, пролетавшие более менее близко от стана, гибли от русских стрел.

Молчан поразил чайку, вылетевшую из-за деревьев, когда свободными остались две девы.

– Попал! – крикнул он. – Смотри, друже, попал, попал!

Молчан обнял Вышату.

– Какую выбрать черноволосую или русую? – спросил Молчан у друга.

– Какая разница.

– Действительно. Пусть будет чёрная.

Молчан держал за руку деву-красавицу.

– Видал, друже, какой я сорвал цветочек. – Молчан глупо улыбался. – Как тебе? Нравится? Не переживай и ты найдёшь себе хорошую красивую бабу. А хочешь, я тебе этой дам попользоваться? Впрочем не стоит торопиться…

Двинулись к Волге.

Ночью устроили стоянку в лесу. Обладатели дев в темноте разбредались со своими живыми призами по укромным местам. То и дело с разных сторон доносились характерные стоны и вскрики.

Решил уединиться со своей девой и Молчан. Он нашёл место за кустами орешника около толстой берёзы.

– Здесь, – сказал он.

Он бросил на землю баранью шкуру, которая обычно служила ему одеялом во время сна, огляделся по сторонам, потом прижал к себе деву.

– Иди же, ко мне черноволосая.

Ощупал самые интересные места и стал снимать одежды с девы.

– Дев у меня ещё не было. Кто же ты для меня: рабыня или жена? Непонятно. Ну ничего, определим со временем…

В ночном небе нижнюю часть полной Луны укрыло лиловое облако.

Царь Иосиф посмотрел в узкое окно на ночную улицу. Дворец был так устроен, что окна одной из его стен выходили на улицу города, а другие во двор с садом.

На улице было тихо и безлюдно.

В Итиле было спокойно.

Иосифу было сорок лет с небольшим. В густых чёрных волосах, в бороде и усах было много седых волос.

Иосиф сел за стол и принялся писать на пергаменте при свете пяти толстых свечей. Он писал историю своего правления страной. Он написал уже, как способствовал приходу к власти последнего кагана хазар Мави-бея. Каган считался правителем у хазар и других народов империи. Иосиф же считался кем-то вроде главного советника. На самом же деле все важные государственные вопросы решал именно он. И в кругу хазарской знати его называли царём.

Иосиф перечислил народы, входившие в состав хазарской империи, потом перечислил тех, кто платил дань хазарам.

«Земли нашей страны протянулись от одного моря до другого. В нашей стране живут праведные иудеи, мусульмане и те, кто придерживается других самых разных вер. Никогда ещё евреям не удавалось в своей истории создать такое большое государство. Теперь у нас настали трудные времена. На наши земли пришли русы. Этот дикий народ живёт в северных землях и раньше платил нам дань… Завтра видимо состоится важная битва с ними. Возможно от этой битвы зависит устоит ли наше государство или нам придётся хазарским евреям придётся скитаться по чужим землям, терпеть гнёт других народов».

Иосиф отложил писало, задумался.

Постучали в дверь.

– Войдите, – сказал Иосиф.

В комнату вошёл Абрам-бей. Это был молодой еврей. На нём был красный халат, на халате доспехи, на поясе сабля. Головной убор был хазарского типа, какие носили местные вельможи и военачальники. Абрам с сознательных лет адаптировался в хазарскую среду и даже сочинял стихи на хазарском. В кругу друзей он признавался, что чувствует себя больше хазарином, чем евреем.