Сергей Суханов - Сова летит на север

– Как считаешь, – Перикл заговорил вкрадчиво, – Севт достоин стать царем одрисов? Лично я думаю, что – да. У Афин хватит денег, чтобы помочь ему в этом. Почему бы, например, Совету пятисот не пригласить на переговоры вождей тех племен, которые платят дань одрисам? Меландины, тринипсы и тины с берегов Понта, треры и трибаллы из долины Метра с удвоенной яростью будут бороться против наместников Ситалка, услышав звон афинского золота.

В глазах Спарадока впервые за весь разговор зажегся огонек интереса. Далекий Боспор казался ему краем земли, жалким и убогим местом, куда уползают несбывшиеся надежды, чтобы тихо растаять под холодным северным солнцем. Но после этих слов… Неужели сбудется самая сладкая мечта – о том, чтобы его потомки правили Фракией?

– Ты хочешь услышать ответ? – тихо спросил он.

– Да.

– Клянусь Залмоксисом, я – твой должник, и ты не пожалеешь о сделанном выборе.

– Отлично! – Первый стратег довольно улыбнулся. – Не знаю, как Залмоксис, но Зевс меня услышал.

После этого Перикл углубился в технические детали:

– Получишь вольную. Припишем тебя к моему дему, так я смогу выступить в качестве поручителя… Побудешь какое-то время метеком, а на первом же сходе Народного собрания сделаем тебя полноправным гражданином Афин. Это противоречит моему же закону, но я сумею объяснить Коллегии девяти архонтов, что речь идет о благополучии страны. Да и жалованье из казны тебе – как клеруху [60] Клерух – житель колонии-клерухии, который сохранял права афинского гражданина, но пользовался участком земли – клером – на правах арендатора. – платить не надо… На заседании пританов предложу твою кандидатуру в качестве Первого архонта Пантикапея. У меня будет железный аргумент: ты долго жил в Ольвии. Царская кровь – это важно, чтобы Совет Ареопага не фыркал. Землю для ценза тебе отрежут в самой колонии… И Совет пятисот, и Народное собрание согласятся с мнением архонтов. О том, чтобы собрать кворум, я позабочусь. В конце концов, поставки зерна имеют прямое отношение к безопасности государства, а за нее отвечаю именно я. Ну да, пока никаких заслуг перед Афинами у тебя нет… Как, впрочем, и у посла Фракии Садока, сына Ситалка, но это не помешало ему получить афинское гражданство.

– Как он?

– Никак! Деньги отца пропил… Я выбил ему пенсию – четыре обола в день. Этого достаточно для скромной жизни в Афинах, столько архонт зарабатывает. Еще он сдает единственного раба внаем – за пару оболов. И все спускает в дешевых диктерионах [61] Диктерион – публичный дом, где работали диктериады – проститутки. . Иногда еле доплетется на Пникский холм. Но Ситалк – наш союзник, а Садок – гражданин Афин, поэтому мы терпим… Может, он еще пригодится, если бросит пить.

Перикл снова подозвал виночерпия.

Отхлебнув вина, заметил:

– Да, еще важный момент. У тебя акцент, это ладно, боспорские греки сами говорят на ионийском диалекте. Даже в Элладе разговаривают на четырех диалектах. Но имя… С таким именем останешься в их глазах метеком. Пусть будет…

Он задумался.

– Спарток! Не аристократическое, но лучше, чем твое фракийское… Устраивает?

Одрис кивнул. Грек довольно потянулся к нему ритоном.

– Ну, что! Поздравляю с началом новой жизни.

По галерее разнесся звон металла.

Солнце тонуло в Сароническом заливе. Пламенеющий над Пиреем багровый закат измазал паруса кораблей кровью. Тень наползала из-за холма Нимф, накрывая вороновым крылом Ареопаг, агору и уже дотягиваясь до надгробий Керамика. Афина Воительница над стеной Акрополя медленно прикрывала веки.

Город готовился к ночи.

3

Раздвинув тяжелую портьеру, Первый архонт Феодор выскочил из парилки. Вместе с ним в зал ворвались клубы горячего влажного воздуха.

– Ты меня пересидел, – с блаженной улыбкой проговорил Перикл.

– Стареешь, стратег, – засмеялся Феодор, плюхнувшись на застеленную овечьей шкурой скамью.

– Да ладно, можно подумать, ты у нас эфеб… С брюшком!

Оба расхохотались.

Ткань снова раздвинулась – в зал скользнул тонкий юноша, обнаженный и розовый от пара. Бросив на Феодора смущенный взгляд, заторопился в кладовую. Первый архонт зажмурился – не то от усталости, не то вспомнив что-то приятное. Затем до хруста потянулся и стал внимательно разглядывать закуски на трапедзе [62] Трапедза – стол для угощения. .

Довольно заявил:

– Твоя парилка – это что-то! Особенно мне понравилось, когда ты плеснул пива. Кто тебя этому научил?