Артем Октябрький - Братья - от Сталинграда до Берлина. Книга вторая

– Надо ехать, товарищи. Кромышев приказал. Он сам поедет в середине колонны. Решил, что более в хвосте ошиваться не будет.

– Ясно. Я тогда пошла, – сказала Саша. – Так ты с нами на броне?

– Да, скажи Родиону, что сейчас приду.

Саша ушла, а я смотрел вслед на ее одежду, особенно на плотно сидящие бриджи. «Неужто ей удобно ходить в таких штанах?» – пронеслось у меня в голове.

– Я это… – начал замполит, – хотел сказать спасибо за то, что помог мне тогда, на вокзале.

– Да ладно. Подонков в мире хватает. Ну, – я надел свою фуражку, что нашел на дороге, и отдал честь, – идите, Григорий Викторович к своему транспортному средству, а я на танке поеду.

– Езжайте, товарищ лейтенант, – он в ответ отдал честь. – Увидимся на месте.

Я подошел к танку, на котором сидели Родион, Саша, и еще один незнакомый мне рядовой. Родион, увидев меня, поправил пилотку и сказал с ухмылкой:

– Что, товарищ командир, решили спуститься до нас, простых смертных?

– Я тебе сейчас в лоб дам. На, лучше подержи автомат, смертный.

Родион, смеясь, взял автомат, и я залез на танк. Двигатель был горячий. Чтобы не сжариться, ребята постелили брезент. Колонна поехала. Я облокотился на башню танка, сильно хотелось спать.

– Ты поспи, командир. До места еще час-другой катить. Отдохни, – сказал Родион.

Я запрокинул голову назад и расслабился. Гул танка, дрожь двигателя, все это просто убаюкивало. Я не заметил, как уснул.

* * *

Я вижу яркое солнце, чувствую свежий речной воздух. Это набережная моего родного Сталинграда. Погожий летний день. Я сижу за столиком, пью кофе. По реке проплыл пароход. Вокруг ходят люди, смеются. Молодые люди сидят на тротуаре с инструментами и играют веселую музыку. Вокруг них собрались прохожие. Я сижу, и мне очень хорошо. Оплатив кофе в нашем любимом кафе, я иду домой. Вдруг завыли сирены. Я смотрю на небо и вижу сотни самолетов. Буквально за несколько секунд чистое небо покрылось черными тучами. Потом свист, грохот. Я сорвался с места и побежал вниз по улице. Бегу и слышу крик: «Артем! Артем!».

– Артем. Артем!

Я кое-как стал отходить ото сна.

– Что такое? – спросил я, протирая глаза.

– Просыпайся. Мы уже приехали.

Это была Саша. Она толкала меня в плечо, сидя на коленях.

– Куда?

– В Прохоровку, куда ж еще. Давай, тебя полковник ждет.

– Иду-иду, – сказал я, от души зевнув.

Уже был вечер. Бригада стояла на краю деревни. Солдаты разгружали ящики с грузовиков, танкисты проверяли гусеницы своих машин, артиллеристы заряжали «Катюши» ракетами. Небо было покрыто тучами, а с заката светило оранжевое солнце, прорезая насквозь серые водные массы. Я протер глаза, слез с танка и пошел к замполиту. Он стоял и командовал разгрузкой снарядов для артиллерии.

– Товарищ замполит, не знаете, где я могу найти комбрига? – сказал я, поправляя гимнастерку.

– А чего не знать, знаю. Вон, в том доме. У него там штаб.

– На краю деревни? Интересно…

– Ну, а что? Колонны все через край проходят. Здесь их удобно встречать.

– Ладно, спасибо, товарищ замполит.

Я пропустил проезжающий мотоцикл и пошел к дому. Ничего необычного. Деревянная хижина, окна завешаны, вокруг прибранный дворик, на ветерке колышется мелкая травка. Природа определенно стала мне нравиться еще больше. Я подошел к двери и постучался.

– Кто? – донесся голос из-за двери.

– Лейтенант Севцов, – ответил я. – Меня искал комбриг.

– Ах, да, – Заходи, лейтенант!

Я зашел. Запах кофе ударил мне в нос. Я прошел по коридору в гостиную. Там стоял стол, карта, радиостанция с радистом – штаб, одним словом. В соседней комнате кто-то возился.

– Как доехали, лейтенант?

– Нормально доехали. Только на арьергард немецкий нарвались. Роту наших положили, гады. Откуда он тут взялся, если линия фронта… мать честная…

– Ну, разве так надо встречать сослуживцев?

Это был дядя Серега. Высокий, широкий в плечах, с лысой головой и широким шрамом на лбу, которого ранее не было, в офицерской гимнастерке, полковник. Таким мужественным я его даже в Сталинграде не видел.

– Что б меня гром убил… дядь Сергей, это ты!

– Других Сергеев тут нету. Иди сюда, богатырь.

Он обошел стол, и мы обнялись. Я так был рад его увидеть, прижался к нему, как к отцу. Мы не виделись полгода, а от него все так же пахло дешевым табаком. Странно, но ему всегда нравился именно дешевый, низкосортный табак. Чем-то он ему пришелся по душе. Отстранившись, я осмотрел него.