Илья Земцов - Возврата к старому не будет

– Не подумай, что я струсил. Просто решил согреться. Что-то стало слишком прохладно. Одежда на мне вся мокрая.

Николай в знак согласия кивнул ему, но промолчал. Витька шел, казалось, не спеша. Но Николай отдавал все свои силы, чтобы не отставать.

Волки еще усиленней наполняли лес своей многоголосой песней. Слышалось в ней что-то печальное, страшное, невозвратимое и неизбежное.

Солнце давно спряталось за горизонт, но было еще достаточно светло. Были хорошо различимы деревья, дорога и по обочине ее тропинка. Из глубины зеленых темнин едва ощутимый ветерок доносил запахи смолы, прелой лесной подстилки и грибов.

От волчьей песни становилось как-то не по себе, жутко, но в то же время разгорался пыл охотника. Хотелось вернуться и вступить с ними в единоборство. Николай ощупал холодный ржавый ствол ружья, спусковой механизм, дававший частые осечки, и храбрость с охотничьей страстью тут же пропали. Невольно в голове зарождалась фантастика. Сейчас бы автомат и несколько гранат, не страшны были бы волки, вооруженные одними зубами.

Мысли Николая прервал Витька. Он первый раз за всю дорогу глухо выдавил из себя:

– Слава богу, два километра осталось до деревни. Как думаешь, волки могли бы напасть на нас?

Николай с небольшой паузой ответил:

– А бог их знает, что у них на уме. Но одно ясно – отнеслись они к нам по-джентельменски миролюбиво. Растерзать нас могли бы в любую минуту, в один момент. Но борьба за жизнь, тяга к жалкому волчьему существованию создает трусость перед сильным двуногим врагом. Запах ржавого металла, дроби и пороха вселяет страх. Волки – это организованные и умные животные. Они прекрасно понимают, что напасть на человека, от которого исходит запах пороха, это смерть. Хотя вели себя гордо, не обращали на нас никакого внимания. Но будь мы вооружены хотя бы двустволками, при первых четырех выстрелах вся эта стая пустилась бы наутек.

От волчьей стаи они удалились примерно на пять километров, и воя слышно не было. Зато в противоположной стороне, где-то на писаревских покосах, выл на высоких нотах матерый волк, а ему подвывал тоненькими голосами молодой выводок.

– Много волков появилось за войну. Им сейчас полное раздолье. В деревнях одни бабы да маленькие детишки, – с веселой ноткой в голосе заговорил Витька. – Главное, пороху нигде не достанешь, да и хорошие двуствольные ружья еще в 1941 году отобрали. Да только ли волков. Зверя и птицы в лесу стало много. Вот, к примеру, у нас с тобой есть ружья, пусть невидные, ржавые, одноствольные, но попадись один волк на расстоянии до шестидесяти метров – не уйдет. Ружье еще не все. Мы вот целый день ходили, прошли более двадцати километров и никого не убили. Зверь и птица не дураки. Они нас далеко слышат – или удирают, или прячутся. Рядом пройдешь – не заметишь. Для охоты нужна собака. Без нее мы не охотники. Сейчас собак трудно сыскать во всей округе. Нет дураков в такое голодное время содержать еще и собаку. Была у нас в деревне у Пашки Мироносицыной лайка, взяла убила и переварила на мыло. Конец пришел всему собачьему роду, а без собак и охоте. Без собаки можно охотиться рано утром на тетеревов, поджидая их в шалаше, выставив чучело. На уток – на болоте и на Боковой. На глухаря надо выходить рано, вот на эту дорогу, по которой мы идем. Они ранним утром прилетают для сбора камушков. Вот тут и бей, не зевай.

На небе горели яркие звезды. Тропинка по обочине была не различима. Шли наугад по центру дороги, спотыкаясь о колеи и неровности. В темноте показались силуэты деревенских построек и изб. Вот и родной дом. Тускло горела семилинейная керосиновая лампа. На столе – горячие щи из русской печи. Хлопоты матери за столом и лукавый взгляд отца. Он, по-видимому, намеривался спросить: «Что убили?», а может быть сказать: «Горе-охотники», но не хотел портить настроения. Охотник, вошедший в азарт, не считается ни с силами, ни со временем. Охота пуще неволи, гласит пословица.

Витька с Алексанко, не пропуская ни одного утра, ходили на охоту. Витька ставил на дереве чучело тетерева недалеко от шалаша и приносил дичь почти каждый раз. Алексанко проверял свои петли. У Витьки дела шли лучше. Один раз он убил из шалаша сразу трех штук. Алексанко зависть взяла. Надеясь, что Витька проспит, он решил сесть в его шалаш. Но Витька пришел.

– А я думал, что тебя сегодня не будет, и решил посидеть в твоем шалаше.

– Раз пришел, то сиди, – сказал Витька. – Только одно условие. Первого убиваю я. Второй прилетит – ты. И так далее.