Илья Земцов - Возврата к старому не будет

На этот раз повезло и Николаю. Приехал жених бригадира Лиды. Тот самый, от которого она получала письма. Они сходили в сельсовет, зарегистрировали брак. Устроили скромную вечеринку с угощением, пригласили Николая.

Лида сказала ему:

– Я уезжаю, и вряд ли мы больше увидимся. За добрые дела платят добром. Решение правления с твоей подписью я уничтожила. Написала и расписалась сама, так как оставалась за председателя. Вызовут – говори, что не знал, ездил сдавать экзамены. Всю картошку раздали без тебя. Завтра мы поедем. Я схожу в райком партии к Смирнову и скажу, что все сделано без твоего согласия и разрешения.

– Зачем ты это сделала? – спросил Николай.

Лида ответила:

– Затем, что народ увидел будущее, верит тебе и сам просит работы.

На второй день Лида с чемоданами поехала из родной деревни на Украину, на родину мужа. Она ходила к Смирнову. Сказала, что виновата она одна, больше некого винить.

В деревню через несколько дней приехал районный начальник НКВД, привез забранные им на проверку колхозные бумаги. Спрашивал Лидину мать, куда уехала ее дочь. Старуха крестилась и божилась, говорила, что не знает. Может быть, хитрила, а может и в самом деле адреса не знала. Николай отделался легким испугом. Он хотел быть председателем.

В небольшом колхозном хозяйстве дела шли хорошо. Земля стала давать небольшую отдачу. Появилась ферма крупного рогатого скота, свиней и овец. Конюшня тоже ожила. В стойлах стояли лошади. Свиноматки поросились, появились разновозрастные поросята.

Первый снег выпал на Покров. Старики говорили:

– Бог знает свое дело. В Покров матушку-землю покрыл снежком.

Хоть и была плюсовая температура перед октябрьскими праздниками, но снег не растаял, сразу после праздников ударил мороз, наступила зима. Автомашину колхоз на выгодных условиях использовал на подрядных работах.

В марте 1946 года из райкома получили директивное указание что сеять и в какие сроки. Колхозу установили план сдачи зерна, овощей и продуктов животноводства. План был явно непосильный. Члены правления, а затем и колхозники, обсуждая его, с энтузиазмом говорили, что он выполним, а сами думали: «Война кончилась, может, приедут разберутся и план снизят». Николай сам поехал в МТС заключать договор на полевые работы. Директор МТС Николая принял доброжелательно, вышел навстречу из-за стола.

– Рад тебя видеть, – говорил Скурихин. – Больше бы нам таких председателей. Может быть, и дела пошли бы.

Николай не понимал, за что его хвалят. Поэтому бросил Скурихину ряд комплиментов по принципу «кукушка хвалит петуха за то, что хвалит он кукушку».

Скурихин обещал на посевную послать в колхоз лучшую бригаду Филиппа Тихонова. Николай спросил Скурихина:

– Что будет, если мы контрабандой сверх плана посеем на бросовых землях двадцать гектаров льна? Земля не пахалась больше десяти лет. Местами начала зарастать лесом, зато хорошо отдохнула. Лен там расти будет, эту поляну мужики не зря называли «льняным полем». Там с незапамятных времен сеяли лен и репу.

Скурихин посмотрел на Николая, ответил не сразу.

– Надо ли рисковать собой? Узнают – могут взбучку дать, да еще какую, – говорил Скурихин. – Ты еще молод, не порти себе карьеру.

– Я должен думать не о своей карьере, – сказал Николай, – а в первую очередь о народе и государстве. Надо делать так, как лучше и выгоднее народу. Выполнение директив не требует приложения своего ума. Что скажут, то и делай, а пользы от этого нет.

– Давай не будем критиковать начальство, им виднее, что делать. Мы с тобой простые исполнители. Много ты таких бросовых земель найдешь?

– Много, – ответил Николай. – На первый раз сорок, а там еще можно подобрать.

– Значит, думаешь посеять двадцать гектаров льна, – с растяжкой сказал Скурихин. – Неплохо придумал. Как же ты его убирать будешь?

– Вот за этим я к тебе и приехал, – сказал Николай. – Может, в МТС осталось что-нибудь из довоенной механизации по посеву и уборке льна?

– Должны быть сеялки и льнотеребилки, – ответил Скурихин. – Но где же ты возьмешь семян? Сейчас они на вес золота.

– Это моя забота, – ответил Николай.

– Ты парень смелый, – сказал Скурихин. – Не случайно тебя сам Смирнов зовет «партизаном». Мне кажется, он тобой доволен.

– Доволен, доволен, – сказал Николай, – а осенью грозился посадить.

– Это еще бабушка надвое сказала, – ответил Скурихин. – Испугом брали, сажать не за что. Грозные довоенные годы, мне кажется, кончились. Сейчас уже вся контора иссякла. Берии скоро делать будет нечего.