Ирина Покровская - Без вины виноватые

Когда они зашли в избу, отец их ждал.

– Ну, наконец, аглоеды вернулись. Ихде блудили так долго? – Спросил Василий.

– Да мы Бать на речке засиделись, – ответил Илья.

– Чё с девками небось валтузились, – усмехнулся отец.

– Нет, Батяня, так купались и запамятовали, что домой надо, – ответил Иван.

– Ладно, хорош лясы точить,– сказал Василий.

– Идите, берите бельё у матери и пойдём в баню, я вас щас пропарю, как следует. Отхожу вениками.

Они собрались и пошли.

Арина стала собирать на стол, чтобы после бани посидеть вместе. В центре стола находился самовар. В одной из чашек был налит мёд, в глиняных тарелках лежала жареная рыба, помидоры, огурцы, квашеная капуста и вареные яйца. Полотенцем был накрыт свежеиспеченный хлеб, запах от которого слышался по всей избе. В другую тарелку она нарезала красивый кусок соленого сала с мясной прослойкой. Ну и, конечно же, на столе стояла бутылка запотевшего самогона.

Мужики зашли в баню. Отец им сказал:

– А ну скидывайте свои штаны. Они всеми зашли в парилку.

Отец сказал Илье, чтобы тот первым ложился на полок, а Ивану приказал, чтобы он поддал парку.

Василий стал вениками нагонять пар и потихоньку работать по спине Ильи. Илья чуть слышно кряхтел, но держался. Пар обжигал их тела. А отец всё кричал Ивану:

– Давай Ванюша, ещё маленько подкинь ковшик.

Потом Илья всё-таки не выдержал и сказал:

– Всё, папаня хорош, продыху больше нету, хватя.

Отец остановился.

Они вместе с Ильёй вышли в предбанник, где стояла кадушка с холодной водой. Прямо ведром из кадушки Василий зачерпнул воду и вылил на Илью. Тот закричал, но потом на его лице появилась такая благодать, и отец попросил Илью так же охоло́нить его. Вслед за этим на полке уже лежал Иван. Отец скомандовал Илье, чтобы теперь он поддавал пар, а Василий начал нагонять его и не спеша, сначала водил вениками по спине Ивана, а затем начал простукивать. Это продолжалось недолго. Потом Василий сам попросил сыновей, чтобы они его походили вениками. Они закончили банные процедуры, вышли на улицу, чтобы подышать свежим воздухом, а Арина Леонтьевна пошла, париться с дочерью Агафьей.

Мужики все трое сидели во дворе на лавке. Лица их были красные. У отца на шее лежало полотенце. По их выражению лиц было понятно, что они испытывают блаженство. Через некоторое время и женщины вышли из бани с алыми щёками и распущенными волосами. Они быстро забежали в избу.

Зайдя в избу, Василий повернулся к «красному углу» и перекрестился. Тоже сделали и сыновья. Василий ходил по избе и начесывал свою бороду, приговаривая:

– Чё же день сегодня хорош, а мать?

Арина ответила:

– Не знаю Василий, на всё воля божья.

Они всеми сели за стол, но никто вперед Василия к продуктам и предметам не прикасался. Василий встал, обратившись к образам, стал креститься, бурча под нос молитву. Все его домочадцы делали то же самое. Закончив ритуал, он налил себе рюмку самогона, и одним глотком, опрокинув ее, сказал:

– Быть добру. Все затем стали трапезничать.

Ранним утром Василий занимался своим хозяйством. Он собирался наладить косы, для сенокоса, который должен был начаться на Троицу.

Василий во дворе дома принялся отбивать косу. Так делали для того, чтобы «оттянуть металл», а затем точилом «наводили» её. Коса работала просто превосходно, а особенно в руках мастера своего дела. Траву ездили косить на заливные луга возле речки. В этом году трава удалась отменная, высокая и густая. В семье косой могли управляться все, и даже женщины. Василий сидел на пенке. Между ног у него был зажат чурок, в который был забит отбой. На него он уложил косу и молотком начинал настукивать по краю косы, потихоньку двигая её. В умелых руках это получалось хорошо.

В это время на двор вышла жена. Василий отвлёкся и спросил её:

– Мать, скажи-ка мне, когда Агафья пришла с гулюшек, а?

Арина ответила:

– Да уж за полночь, поди. А ты, чё ли, не слыхал?

Агафья была самая старшая из их детей. Она была очень похожа на мать. Девушка обладала природной красотой, У Агафьи были густые, длинные, почти до пояса, русые волосы. Фигура была в меру упитанная. Вообще всё было при ней, как подобает русской женщине. Характером она была вся в отца. Язык такой же хлёсткий, в обиду себя не давала.

Василий продолжил:

– Арина, небось, Агафья рассказывала, кто за ней ухлёстывает?

– Чё, жениха чё ли нет?

Арина отвечала:

– Вась, говорила она мне, чё за ней в ухажёрах ходит Сашка Китилёв.