Дмитрий Усачёв - Китай под семью печатями

Политические убеждения – аполитичен».

Заявлениям Берха Палея об аполитичности не очень-то верили. В БРЭМ думали: ага, как же, раз он и коммерсант, и еврей, то то значит – неблагонадёжен вдвойне. Поэтому у Бюро по делам российских эмигрантов в Маньчжурии есть несомненный повод наблюдать за персонажем. Для наблюдений – есть агенты.

Вот извет от 1936 года. О том, что Б. И. Палей очень хитрый и ловкий человек, умеет выходить из всякого положения. Что у него большевистские взгляды (жуткий грех). И, чтобы избежать краха в коммерции, он взял себе в компанию двух других евреев, один из которых известен как убеждённый коммунист (страшная крамола). И что Палей Б. И. участвует в работе местного еврейского боевого центра. В мерзком доносе подпись замазана.

Ещё одна бумага, которую зарегистрировали в БРЭМ двумя годами позже. Цитирую с сокращениями:

«По агентурным сведениям. Фактическим и официальным владельцем фирмы “Б. И. Па-лей и K°” в Харбине является Палей Берх Ицкович. Фирма имеет в Харбине два магазина. Один существует под вывеской “Б. И. Палей”, другой называется “Волга-Байкал”. Фирма имеет отделение и в военном кооперативе в Харбине. Кроме того, у фирмы есть отделение в городе Синьцзин [Синьцзин, он же Чанчунь, формальная столица Маньчжоу-Ди-Го, где проживал Император Пу И]. Никаких дополнительных предприятий, кроме незначительной мастерской при магазине, фирма не имеет.

Торгует фирма, главным образом, мехами, готовым платьем и мануфактурой.

Фирма была основана женой Б. И. Палея – Елизаветой Наумовной, в девичестве Вассерман. С 1936 фирма стала приспосабливаться к запросам ниппонских [т. е. японских] покупателей. Основной капитал фирмы составляет десять тысяч гоби. Наличный капитал никогда не превышает тридцать тысяч гоби. Оборот за сезон прошлого года составил около 450 тысяч гоби. Еврейские коммерческие круги уверены, что на складах фирмы лежит товар на сумму не менее полумиллиона гоби.

Меха фирма закупает в Китае [Маньчжурия в ту пору Китаем не считалась] и у местных мелких коммерсантов, к которым относятся: Муравчик, Янов, Ванштейн и другие. Мануфактура поступает из Ниппон, от фирм “Ямамото Бутой”, “Мацуй Бутой”, “Мацубаси Бутой”.

Однако фирма “Палей” не упускает случая получить товар из Европы. Для этого, по имеющимся сведениям, она пользуется разными контрабандными путями.

В банковских кругах Палею доверяют. Банки охотно принимают векселя фирмы. Векселя не просрочиваются, оплата всегда производится в срок.

В отношении покупателей фирма работает недобросовестно. Плохой товар старается выдать за товар лучшего качества. Особенно сильно фирма обманывает покупателей в Синьцзине.

Торгует с большим запросом. Нередки случаи, когда, запросив 400–500 гоби, продаёт товар за 250–300 гоби. Занимается она и скупкой краденых вещей. Так, на станции Пограничная у жены Морозова, владельца винного склада, пропало дорогое пальто. Оно было найдено в фирме “Палей”. Об этом рассказала одна из местных газет – “Копейка”».

Конец длинной цитаты.

Следуют дата и зашифрованные подписи: «29.06.1938. КД/ГМВ. АФИ-10. ФНК-2».

Не будем уподобляться неким КД/ГМВ и сильно обвинять господина Палея. Сам он пальто не воровал, а бизнес есть бизнес. Шахер-махер, как говорится. В переводе с восточно-еврейского – «сделка и делец». Не шильник, не мошенник. Коммерсант.

В 1941 году, когда Б. И. Палей заполнял анкету БРЭМ, то был уже вдов. Жена умерла в ноябре 1929 года. Две взрослые замужние дочери – Алла 23-х лет от роду и Розалия, которой 21 год. В городе Дисна у братьев оставался их отец – Палей Ицка (славянская форма имени Ицхак или Исаак). «Сведений об отце не имею больше 6 лет», – пишет Берх Ицкович в анкете.

Берх Палей как работодатель постарается помочь моему деду Павлу Усачёву, когда тот сильно заболеет.

Весенний Харбин.

Самый конец апреля двадцать шестого года. Совсем тепло.

Прасковья спешит по Бульварному проспекту от своего дома под номером 66 в сторону района Модягоу. Совсем не ближний свет. Прасковья с чуть заметным животиком – это у неё уже в четвёртый раз после замужества. Бережёт себя, но всё равно торопится, чуть не бежит.

Мост через речку Модяговку, слева и справа сады и питомники. Через недельку-другую зацветёт черёмуха и сирень, вот-вот распустит лепестки вишня.

Небо над предвечерними весенними садами расчерчивают ласточки – их сотни, таких неутомимых и стремительных, заботящихся о гнёздах и будущих птенцах. Этой весной ласточки из миграции прилетели поздно – уже после Благовещенья. Плохой знак. С мужем Прасковья эту грустную примету не обсудила.