Нелли Шульман - Вельяминовы. За горизонт. Книга третья. Том восьмой

По упорному огоньку в голубых глазах инспектора де Лу Механик понял, что парень не отступится от задуманного.

– Жениться бы ему, – Механик вытянул ноги, – он дважды дядя, ему почти тридцать. Из него выйдет хороший отец, – Марсель скрыл вздох, – была бы Нина немного постарше, – дочка исправно переписывалась с Чарли Мэдисоном.

– Она заявляет, что у них только дружба, – вспомнил Марсель, – посмотрим, что случится дальше, – он с привычной горечью подумал о старшем сыне. Марсель знал, куда, по выражению Таты, загнали Виктора. Они с женой рассматривали атлас вместе.

– Томмот, – ахнула Тата, – я никогда не слышала о таком городе, – Марсель мрачно сказал:

– Никто не слышал. Дыра у черта на куличках, – он помнил русское выражение, – Виктор работает на урановых рудниках, – он надеялся, что Исаак Бергер летом доберется до Сибири.

– На парня можно положиться, – сказал Марсель Тате, – как говорят в России, я бы пошел с ним в разведку. Я и ходил, только по Памиру…

Механику хотелось получить весточку, написанную рукой сына.

– Еще одиннадцать лет, – привычно посчитал он, – мне пойдет седьмой десяток. Но Виктора могут не выпустить из СССР, – он разозлился, – ерунда, мы поможем и ему и остальным. Сестра Исаака добралась до Иерусалима, а все думали, что она пропала…

В квартире на рю Мобийон Механик разбирался с взятыми из архива копиями планов Парижской оперы. Они обиняком узнали, в какой гримерке расположится мадемуазель Брунс.

– У меня есть подружки в труппе, – объяснил инспектор де Лу, – див всегда размещают отдельно, – Марселю показалось, что лицо парня помрачнело.

– У них что-то случилось, когда ее нашли на Монмартре, – понял Механик, – может быть, Пьер ее любил, а теперь она замужем за другим…

Всадить жучок в телефон в роскошном номере «Рица» оказалось просто. Механик появился в отеле с кошерным, как весело думал он, удостоверением инспектора городской электрической сети. Работа Пьера была безукоризненной. В Гранд-Опера он предъявил те же самые корочки.

Дождавшись начала репетиции, Марсель спокойно поработал с аппаратом в гримерке Магдалены. В его ящике для инструментов таилось записывающее устройство.

– Магдалена меня не увидит, – пообещал Механик Марте, – опасности нет. Получается, что она даже не созванивается с братьями? – Марта тяжело вздохнула:

– Она не знает, что у нее появилась племянница. Я имею в виду дочку Иоганна. Она, что называется, отрезанный ломоть. Генрику это тяжело, однако ничего не поделать, – Механик уловил легкое движение за окном. До начала увертюры оставалось четверть часа.

– В зал меня в таком виде не пустят, – хмыкнул он, – однако на галерке мое удостоверение сработает

Опустив окно, он подал руку инспектору де Лу.

– Залезай, – велел Марсель, – примадонна за кулисами, а павлин Краузе пока в гримерке не появлялся, – катушки магнитофона исправно крутились, – держи наушники…

В брезентовой сумке Пьера таилась военных времен фляга и бумажный пакет с изысканной вязью Chez Eloise. Жироли открыли вторую кондитерскую, названную в честь первой внучки ресторатора.

– В «Кафе де ла Пэ» ты не заглядывал, – одобрительно сказал Механик, – и правильно сделал, – запахло выпечкой. Пьер издал недвусмысленный звук.

– Пусть туда ходят американцы, – презрительно сказал инспектор, – им не попробовать клубничного торта Жиролей, – Марсель прислушался:

– Первый звонок, – Пьер устроился на продавленном диване, – я поднимусь на галерку. Виктория сегодня танцует, – гордо добавил он, – не каждый день моя дочка стоит на сцене Гранд-Опера. Приятной смены, – Механик заметил в глазах Пьера знакомую тоску.

– Ничего, он еще встретит хорошую девушку, – неслышно закрыв дверь, Марсель отправился к служебной лестнице.

Фридрих Краузе приехал в Гранд-Опера после начала увертюры. Магдалена появлялась на сцене в первом и последнем актах.

– Она не меня не обидится, – решил Краузе, – я приду в партер в конце оперы, – Магдалена сначала приняла в штыки предложение режиссера о более откровенном наряде.

– Я сказала, что я замужем, – возмутилась жена в разговоре с Фридрихом, – и немцы консервативные люди, – Краузе расхохотался:

– Не в Баварии, милая. Они мнят себя почти итальянцами, здесь другая атмосфера. Не бойся, – он привлек жену к себе, – у тебя отличная фигура и такой наряд сделает прессу.

Фридрих умел держать, как он говорил, нос по ветру. Краузе оказался прав. Рецензии на постановку превозносили вокальные данные Магдалены и ее, как написал один критик, божественную стать.