Нелли Шульман - Вельяминовы. За горизонт. Книга третья. Том восьмой

– Мы подождем, – сказал доктор Гольдберг, – и начнем операцию. Все идет хорошо, не волнуйтесь, ложитесь спать, – Мишель предполагала, что Аннет последовала совету отца.

– Я покормлю малышку, – почуяв мать, Лада расхныкалась, – и отдохну, – сестра зевнула, – разбуди меня, когда позвонит папа, – по лестнице застучали босые пятки. Лиора и маленький Виллем в пижамах сбежали вниз.

– Вы зачем проснулись, – нахмурилась Аннет, – немедленно в постель, – уместив в руках сына и дочь, она ласково сказала Лиоре:

– Не беспокойся, милая, с твоей мамой все в порядке, – Лиора все равно улеглась на диване в кабинете.

– Она меня не услышит, – Мишель колебалась над телефоном, – при Аннет я бы не стала звонить, а при ней можно.

В Париже тоже было одиннадцать вечера. Мишель предполагала, что инспектор Пьер де Лу не ложится спать с петухами. Достать домашний телефон дяди оказалось проще простого. Доктор Гольдберг не прятал записную книжку, однако Мишель никогда не позволила бы себе рыться в вещах отца. Девушка сделала вид, что ей нужна помощь со школьным заданием.

– Мне надо рассказать о фламандских художниках, – задание действительно существовало, – а дядя Пьер забыл о них больше, чем я когда-нибудь знала, – отец продиктовал ей номер апартаментов на набережной Августинок. Мишель была наслышана о талантах дяди Пьера.

– Он может мне отказать, – поняла девушка, – и даже скорее всего откажет. Мне шестнадцать лет, как я попаду в СССР? – Мишель не собиралась ехать в Израиль.

– Вернее, я поеду, – она продумала план, – но для вида, чтобы папа не волновался, а потом я отправлюсь в СССР, – девушка упрямо сжала губы, – я замужем и должна быть рядом с Исааком.

Она почти наизусть выучила немногие письма мужа. Девушка знала, как добраться в хоральную синагогу и как доехать до Малаховки. Старшая сестра рассказывала ей о Москве. От Надин она услышала о жизни в Сыктывкаре.

– В поселке Заречном, – Мишель казалось, что она давно знает свою свекровь – я говорю по-русски без акцента, я знаю, как себя вести.

Тетя Марта снабжала ее советскими газетами и новыми книгами. Мишель отговаривалась тем, что ей нужны материалы для изучения языка. Она не хотела рисковать поездкой в советское посольство в Брюсселе.

– Мне никто не даст визу, – напомнила себе девушка, – папа значится в черных списках русских и мне всего шестнадцать лет.

Два года, оставшиеся до совершеннолетия, казались ей невыносимо долгими, но недавно Мишель пришел в голову подходящий план. Теперь все зависело от согласия инспектора де Лу. Девушка не сомневалась, что дядя достанет советский паспорт.

– И переделает его на придуманную фамилию, – хмыкнула она, – однако документ мне понадобится только в СССР, куда я въеду по другим бумагам, – нужные бумаги можно было обрести только после совершеннолетия.

– Тогда я ему и позвоню, – решила Мишель, – незачем ставить телегу впереди лошади. За два года может случиться все, что угодно, – она боялась ареста Исаака. Мужу скоро исполнялось восемнадцать.

– Тогда нечего ждать снисхождения, – девушка испугалась, – его будут судить, как взрослого. Дядя Павел получил двенадцать лет лагерей, а Исаака могут расстрелять. Его отец чуть ли не три десятка лет провел на зоне, – Мишель велела себе не разводить панику. В каждом редком письме Исаак убеждал ее, что он очень осторожен.

– Потому что я должен покинуть темницу фараона и увидеть тебя, – муж писал на красивом иврите, – как сказано, добродетельную женщину кто найдет? Цена ее выше рубинов. Ты моя поддержка и опора, Михаэла, я каждый день жду встречи с тобой, – Мишель казались смешными ее школьные заботы.

– У Исаака настоящая жизнь, – вздохнула девушка, – он делает важное дело. Скоро он станет раввином и мне надо быть рядом с ним, – Надин предупреждала ее о тяжести ежедневного существования в СССР.

– Виллем рассказывал, как они жили в Караганде, – вспомнила девушка, – без стиральных машин и без ванной комнаты. Они ходили в баню, а тетя Маргарита стирала в тазу, – тетя заметила:

– Здесь ты заходишь в магазин, не думая, что на полках может не оказаться продуктов, а в СССР удивляешься их присутствию, – Надин загибала пальцы.

– Овощи приходится выращивать свои. Куры и козы кормят детей, но все равно приходится стоять в очередях. Без них можно купить только соль и спички, и то не всегда, – Мишель ничего не боялась.

– Мне не страшно рядом с Исааком, – она заставила себя не набирать парижский номер, – но надо подождать, сейчас ничего не сделать, – она не хотела делиться с мужем своими планами. Мишель ожидала, что Исаак запретит ей появляться в СССР.