Нелли Шульман - Вельяминовы. За горизонт. Книга третья. Том восьмой

– Плакаты до тебя доедут, – пообещала она, – я все начертила и проверила, – Виллем не позволил бы себе нагружать излишними делами персонал компании. Плакатами для его защиты Аннет занималась сама.

– Выступаешь ты хорошо, – похвалила она мужа, – даже отлично. Печатный текст я отредактировала и вычитала, – двести страниц черновика диплома пестрели обычными ошибками Виллема, – а плакаты произведут дополнительный эффект, – муж писал о европейском экономическом сотрудничестве. На следующей неделе в Британии проводили референдум о выходе из ЕЭС.

– Сделай упор на результаты голосования, – посоветовала она Виллему, – на профессоров это произведет хорошее впечатление. Ты не окопался в библиотеке, а следишь за новостями по твоей теме, – Виллем весело поинтересовался:

– Твоей темой станет успешное управление крупным предприятием? – Аннет фыркнула:

– С двумя детьми на руках. Хотя у меня много помощников, а в следующем году мы с Ладой займем твое место в школе бизнеса, – Мишель связала племяннице кофточку с надписью: «Магистр делового администрирования. Класс 1996 года». Виллем кашлянул:

– Здесь еще не видели студентов с детьми, – Аннет пообещала:

– Скоро увидят. Подожди, – красный огонек замигал, – звонят из дома, – в рудничном госпитале, как выразился отец, все было на мази. Желая избежать риска, Анне делали операцию.

– Все будет хорошо, – Аннет услышала голос младшей сестры, – кажется, пока все тихо, – Мишель четко отрапортовала:

– Лада поела и спит, молоко осталось. Лиора читает Виллему, папа и Анна слушают радио, я занимаюсь русским языком. Гамен гуляет, но скоро вернется, – Аннет смешливо сказала:

– Я уверена, что твои пчелы тоже при деле. Я поговорю с Виллемом и пойду домой, – она вернулась на линию мужа.

– Все в порядке. Начнем, – Аннет перетасовала фотографии, – плакат номер двенадцать, – Виллем возмутился:

– Я ожидал, что мы начнем с первого, как положено, – Аннет мягко сказала:

– Ты должен помнить выступление назубок, милый. Плакат двенадцать, – повторила она, – таможенные тарифы Европейского Экономического Сообщества и их влияние на развитие бизнеса…

Буркнув что-то себе под нос, Виллем начал говорить.

Вдалеке стукнула прорезанная Гольдбергом собачья дверца. Гамен деликатно клацнул когтями у приоткрытой двери кабинета. Гольдберг разрешил: «Заходи. Все спят, только мы полуночники».

Шипперке сначала остановился у принесенной из детской колыбельки. Младшая внучка Гольдберга оказалась, как он весело говорил, непоседой. Лада с кроваткой кочевала по особняку. Маленький Виллем ходил в детский сад компании, но по возвращении домой устраивался неподалеку от сестры. Мальчик раскладывал на ковре сокровища, подобранные по дороге в особняк. Виллем выстраивал из камней, палочек и шишек целые города.

– Аннет шутит, что он станет архитектором, – шипперке одобрительно повел ушами, – но он наследник компании, – Гольдберг улыбнулся, – хотя теперь у «ДЛМ» два наследника, – Виллем прислал из Парижа обновленное завещание. Эмилю не хотелось думать о завещаниях.

– Не с еще одним малышом на пороге, – он прислушался к спокойному дыханию Анны, – Мишель скоро вылетит из гнезда, однако у нас останется двое малышек, – он считал Лиору собственным ребенком. Девочка тоже стала звать его отцом.

– Так лучше, милый, – ласково сказала Анна, – она знала Михаэля, – женщина прервалась, – только другим. Она побаивалась его и не любила с ним оставаться. Сейчас она оправилась после испытаний, – Лиору каждый месяц возили в Лувен на обследование, но коллеги обещали Гольдбергу, что в следующем году визиты сократятся.

– Все идет отлично, – шипперке переместился к дивану, – надо разбудить Анну и отправить ее в спальню, но она так трогательно задремала, – аккуратно вскочив на диван, шипперке устроился в ногах женщины.

– Аннет пока не вернулась, – понял Эмиль, – у нее сегодня генеральная репетиция с Виллемом, – в окне золотилось вечернее небо, в поселке начали зажигать фонари.

Лиора и маленький Виллем отправились спать с петухами. Юный барон не упускал шанса поваляться в постели. Лиора тоже стремилась подремать как можно дольше. Утренними сборами детей занималась Мишель.

– Ей было бы легко в израильской армии, – понял Гольдберг, – она очень организованная, – дочь намеревалась получить освобождение от службы.

– Раввинат выдаст справку, что я замужем, – заявила Мишель, – и я поступлю в университет, – Эмиль знал, от кого Мишель унаследовала стремление к порядку.