Александр Прозоров - Соломея и Кудеяр

– Добралась-таки, Соломея? – обыденно спросил юноша. – Как устроилась?

– Благодарствую, – зарумянившись, низко поклонилась девочка. – В диво дивное попала, прям не знаю, пугаться али радоваться.

– Чего же тут пугаться, милая?

– А вдруг проснусь?

Василий рассмеялся, оглядываясь, но тут заметил Кудеяра и сразу нахмурился:

– Ты здесь, оказывается, родственник? Что-то в грамоте, с Соломонией присланной, ни о каких родичах Сабуровских не упоминается!

– В пути познакомились, княже, – слегка, с достоинством, склонил голову перед наследником боярский сын. – Так вышло, предки наши в третьем колене через брак породнились.

– Так ведь таковых родичей у нее половина Руси будет!

– Какой есть, – невозмутимо пожал плечами Кудеяр. – Нехорошо, коли девицу ни один мужчина из семьи не бережет. Тетка Евдокия, знамо, день и ночь при Соломее пребывает, в целомудрии содержит. Однако же, коли за честь девичью саблей вступиться понадобится, что за прок выйдет от бабьих причитаний?

– Кого же ты так во дворце моем боишься?

– Так ты и сам, княже, в доме своем со стражей ходишь, – указал на рынд за спиной Василия Кудеяр.

Княжич оглянулся на бояр, дернул подбородком:

– За дверью обождите.

– Девка и тетка, что рядом с боярышней при госте находятся, это хорошо, княже. Однако и за дверью у порога крепкий воин не помешает.

– А ты воин крепкий? – медленно произнес Василий.

– Бояре сказывают, неплох, – зловеще улыбнулся Кудеяр.

Василий, похоже, отлично понимал, что не из родства своего призрачного старается паренек, и очень хотел раз и навсегда избавиться от неожиданного соперника. Но наследнику русского престола уже успели объяснить, чем отличается власть от самодурства. Указывать свободной боярышне, чужой дочери, ему даже не родственнице, с кем ей встречаться можно, а с кем нет – было не в его праве княжича, пусть даже и будущего государя.

– Я зашел сказать, красавица заозерская, – Василий повернул голову к Соломее, – что раз уж ты так по батюшке своему соскучилась, велел я гонца к нему послать. Мыслю так, на перекладных вестник дня за три до Корелы долетит. Отец твой, коли поспешит, недели за три доберется. Тогда и обниметесь.

– Благодарствую, княже, – склонила голову девочка.

– Сторожи хорошо сию красавицу, боярин, – прямо посмотрел на Кудеяра наследник. – Я тебе доверяю.

– Да, государь, – скрипнув зубами, склонил голову боярский сын.

Последнее слово все-таки осталось за княжичем.

Княжны Милославские и Салтыковы, Горчаковы и Хлебниковы, Шаховские и Галицкие… Нет, не было у боярской дочери ни единой возможности сравниться с ними ни в богатстве, ни в кудесниках, с ловкостями завидными красоту наводящих, ни в снадобьях, облик улучшающих, ни в драгоценностях, ни в дороговизне платьев, девичий стан облегающих, ни в мехах, сие великолепие поддерживающих. Почти ни в чем не могла сравниться с соперницами Соломея – и потому даже пытаться отказалась. Облачилась на смотрины в один лишь льняной сарафан со скромной синей вышивкой по подолу и вороту, одетый поверх тонкой выбеленной сорочки. Невысокий роговый кокошник украшали лишь единый камушек солнечного янтаря в центре да немного бисера по краю, волосы покрывал простой платок с синими набивными цветами, косу же из чисто своих волос украшала лишь атласная ленточка. Ни вина пить, ни бока отлеживать, ни салом отъедаться, ни даже просто глаза зачернить девочка теперича наотрез отказалась – все едино и в этом княжны сильнее окажутся.

– Какова есть, ту пусть и видят, – сказала она тетке, пока Заряна старательно вычесывала ей волосы, избавляя от конских прядей. – Не то после первой же бани муж в монастырь пострижется, лишь бы жены, с таким тщанием выбранной, более не видать. Что есть, то и есть. Любуйтесь!

В этот раз смотрины были открытыми и торжественными. Не проверка повитухами в бане, не поглядывание на девиц в церкви и на пиру, не разговоры, якобы случайные, на праздниках. В этот раз объявлено было во всеуслышанье: Василий, сын Великого князя Ивана Васильевича, получившего прозвище Грозный за внушаемый ворогам страх, решил остепениться и ныне в посольской зале Грановитой палаты жену себе выбирает! А на те смотрины явиться соизволили от всех родов и сословий земли русской шесть княжон и одна дщерь боярская из служилых людей Сабуровых…

Природа смилостивилась над московской знатью и к середине августа пролила на столицу земель русских обильные дожди, перемежая мелкое накрапывание буйными грозами. Жара спала, и потому гости, явившиеся на торжество в тяжелых дорогих шубах, доказывающих боярскую и княжескую родовитость, высокую должность, али просто приличное богатство – не истекали потом и не млели от духоты. Хотя, понятно, мучились все равно изрядно.