Ivo Ragazzini - Призрак Джироламо Риарио

— Да, возможно. Но существуют способы сделать так, чтобы это случилось. Невозможно, чтобы некоторые события совершенно никто не видел, да еще и напрочь забыл о них. Если только кто-то другой не приложил всех усилий, чтобы заставить «забыть» о случившемся или чтобы о нем не вспоминали, — ответил свидетель.

— Я слушаю, продолжайте.

— В отличие от событий и исторических личностей прошлого, о которых всегда что-то известно, сведений о Риарио и его делах почти не осталось, включая большую часть официальных бумаг, составленных или подписанных им. Нет ничего.

Даже воспоминания, поговорки и рассказы, которые обычно передаются из уст в уста: нет ничего такого, что было бы связано с Риарио. Что касается его жены Катерины Сфорца, к примеру, остались записи, байки, воспоминания в конце концов.

— Так в чем же дело?

— Римляне называли этот вид наказания damnatio memoriae . Практика забвения имени была распространена еще Древнем Риме и Египте, к ней прибегали и в более поздние времена, чтобы стереть следы осужденного из истории, — объяснил свидетель. — Фактически, уничтожались любые воспоминания и все, напоминающее о том, что человек когда-либо существовал. Любые записи, изображения, геральдика и предметы, которые могли напоминать о нем. Если правитель чеканил монеты со своим именем или портретом, их запрещали использовать с приказом изъятия из оборота, а затем переплавляли и выпускали новые.

Имущество такого человека тоже равняли с землей или изымали все, что могло быть связано с его именем. Вот что сделали с Риарио. То же самое позже сделала Катерина Сфорца с убийцами первого мужа: она снесла их дома и уничтожила имущество, сделав все, чтобы о них тоже забыли, а их имена были вычеркнуты из истории.

— А где теперь записи обо всем этом? — спросил исследователь.

— Понятия не имею, где теперь эти записи. Но могу сказать, где они находились в то время.

— Так скажите мне.

— Историк Леоне Кобелли написал кое о чем в своих хрониках. Если поискать в оригиналах его записей, то вы увидите, что страницы, описывающие события, связанные с Катериной и Риарио, были вырваны. С другим историком из Форли, о котором теперь практически не помнят, но который в свое время был довольно известен, случилось то же. Я говорю о Гуидо Пеппо, называемом делла Стелла. Не осталось ни одного его произведения.

Он был автором многих исторических книг, повествующих о делах и истории Романьи. Но все работы после его смерти исчезли. Потому, что он был другом и историком Риарио, а также по некоторым другим причинам, — продолжал свидетель.

— Кто такой Гуидо Пеппо, которого называли делла Стелла ?

— Писатель и лекарь-целитель из Форли, один из немногих, кто умел прекрасно читать и переводить с древнееврейского и греческого.

— И обо всем этом вам нашептал на ухо призрак? — спросил исследователь.

— Нет. Первым, кто рассказал мне об этом, был мой прадед. Мне тогда было одиннадцать лет, — ответил свидетель.

— Ваш прадед объяснил все это, когда вам было одиннадцать? — удивленно спросил исследователь.

— Как ни странно, но да.

...спросил заинтригованный исследователь.

— Моя фамилия сейчас звучит как Плаххххх . Во времена Риарио мои предки были благородным родом и поддерживали папскую власть. Но тогда у нас было другое имя. Нас звали Пао xxxxx .

Папа пожаловал нам имения и высокие титулы в Имоле и Форли. Затем некоторые члены моего рода, вместе с другими семьями, вступили в заговор против Риарио, за что были объявлены предателями, в то время как другие остались ему верны.

Поэтому моим предкам пришлось сменить фамилию на Пла xxxxx . Сделали они это, чтобы избежать мести и отделиться от тех, кто никогда бы не предал оказанного доверия. Так было сохранено дворянское звание. Затем, по прошествии столетий, мы превратились в обеднелую знать, которая со временем скатилась к должностям чиновников и клерков городской управы, а затем, и вовсе — к простым служащим и рабочим, живущим здесь, в Романьи.

— И это все? — спросил исследователь.

— Возможно, вам это покажется незначительным, но уверяю, что осознание того, что вы являетесь потомком пришедшего в упадок и давно забытого сословия — это тоже своего рода наказание, — пояснил свидетель.

— Может это и так, но вы же пытались сохранить историю своих предков, не забыть ее. Вы совсем не кажетесь потерявшим память.