Серж Арденн - Анжуйцы

– При всем желании помочь, затрудняюсь, что-либо ответить. Вот если бы кроме меня, мог похлопотать перед королем ещё кто-нибудь из знатных вельмож, было бы гораздо проще добыть для вас столь желанный плащ мушкетера.

Вымолвил Тревиль будучи уверенный в том, что второго, кроме него, просителя не сыщется, а значит будет проще отказать юнцу. Д’Артаньян был тронут до глубины души вниманием и участием в его судьбе столь великого, как ему казалось, человека. «Вот, что значит дружба! Если люди достойные и благородные, они способны пронести дружбу через всю жизнь, и даже на смертном одре, последним словом будет имя друга! Я тоже хочу иметь таких друзей! Я во, что бы то ни стало встречу такого человека, и только смерть разлучит нас!» восторженно подумал д’Артаньян и молча поклонился. Но вдруг ему вспомнились напутствия матушки, она упомянула о своем брате, который служит в Париже, при Королевском Дворе.

– Господин де Тревиль! Мой дядюшка служит при Дворе! Я знаю об этом со слов матушки!

Капитан безнадежно покачал головой, заставив себя улыбнуться.

– Да, вот как? Ну и как же имя вашего дядюшки?

– Пьер Огюст де Монтескью.

Робко произнес д’Артаньян, с величайшим волнением ожидая как на это отреагирует де Тревиль.

– Как?!

Изумленно воскликнул капитан, вскочив с кресла.

– Монсеньор де Монтескью это ваш дядюшка?! А почему же…?!

– Монтескью имя моей матери в девичестве.

Оправдываясь, промямлил юноша. Тревиль отпустил ему лучезарную улыбку.

– Ах, вот оно что! Ну, это совсем меняет дело! Кстати, а в каких вы отношениях с дядюшкой?

– Я видел его единственный раз, когда был ещё ребенком.

– Ну, вот и прекрасно! Я думаю, Его Величеству будет трудно отказать в милости мне, если я заручусь поддержкой столь влиятельного вельможи как ваш дядюшка

Капитан вновь уселся в кресло взял в руки перо и, прищурив глаза, произнес:

– Но мне хотелось бы сделать для вас вот ещё что. Наши беарнские юноши редко бывают богаты, и я не думаю, чтобы положение сильно изменилось с тех пор, как я покинул родные края. Полагаю денег, привезенных вами, вряд ли хватит на жизнь.

Д’Артаньян гордо выпрямился, всем своим видом давая понять, что он ни у кого не просит милостыни.

– Полно, полно, молодой человек, мне эти повадки знакомы. Я приехал в Париж с четырьмя экю, и вызвал бы на дуэль любого, кто осмелился бы сказать мне, что я не в состоянии купить Лувр»

Молодой гасконец ещё выше поднял голову.

– Но у меня есть восемь экю.

Де Тревиль едва сдерживая улыбку, поглядел на юношу.

– И, тем не менее, я сегодня же напишу письмо начальнику Королевской академии, и с завтрашнего дня он примет вас, не требуя никакой платы. Не отказывайтесь от этого. Вы научитесь верховой езде, фехтованию, танцам. А ещё, я выпишу вам пропуск в Лувр, где вы сможете повидаться со своим дядюшкой.

Граф закончил писать, свернул бумагу и поставил сургучную печать.

– Возьмите, шевалье, это пропуск в Лувр, где вы сможете найти господина де Монтескью.

От такого благоприятного исхода встречи с капитаном королевских мушкетеров, у д’Артаньяна закружилась голова. Он схватил конверт, с почтением раскланялся и выпорхнул из кабинета, в надежде поскорее встретится с дядюшкой Пьером.

1 Фор-Левек – одна из тюрем Парижа.

ГЛАВА 15 «Таинственный аптекарь»

ФРАНЦИЯ. ПАРИЖ.

Ранним утром, господин Буаробер поднялся в дурном расположении духа. Он наспех позавтракал, тем, что ему оставил Дордо, улизнувший из дома в неизвестном направлении, что не являлось редкостью, и было неотъемлемой составляющей деятельной натуры, в прошлом, капрала пикардийского полка. Приор, ругая слугу, выпустил из клетки Мартена, за гусем закрепилось сие гордое имя, и, накинув допотопное фиельтро 1, времен славного короля Генриха, направился в дальний путь. Он прошел церковь Сен-Жак-ла-Бушери, проследовав в Маре и миновав улицу Храма, добрался

Сен-Жак-де-ла-Бушери.

до улицы Белых Мантий, тихого, глухого местечка, откуда прекрасно просматривались все семь башен старой крепости Тамплиеров. Здесь не было так шумно и многолюдно как вблизи Лувра,

Ратуши и прилегавших к ним кварталов, что заставило Буаробера остановиться и насладиться утренней тишиной. Лишь редкие прохожие, да одинокий колокольчик замешкавшегося золотаря 2вернули его из упоительных мечтаний на грязную улочку. Приор огляделся и, распознав, среди прочих, нужный дом, направился к нему. Маленький одноэтажный домик с ломанной крышей, жалким подобием смелого архитектурного решения Франсуа Мансара, приветливо сверкнул немытыми окнами, освобожденными от ставень. Утренний гость поднялся на три, полуразвалившиеся ступени и постучал, прикрепленным к двери бронзовым молоточком в виде рыбьего хвоста. Открывать не торопились. Прелат прислушался и, не услышав ничего кроме тихого кошачьего мяуканья, доносящегося из-за двери, более настойчиво забарабанил. Наконец донеслось шарканье шагов и бряцанье засова. На пороге показался врачеватель, и аптекарь мэтр Ванденхаас, он виновато улыбнулся и с валлонским акцентом произнес: