Аскольд Герсо - Графиня поневоле

– Дяденька, при условии, что при первом требовании, меня отпустить, я согласен, – наконец вымолвил Ефремушка.

– Какие о том могут быть разговоры. Слово скажешь и свободен, на все четыре стороны, – ответил граф, как если бы перед ним сидел взрослый человек, заранее уверенный, что ещё не нашёлся охочий променять жизнь при дворе, пусть даже в качестве прислуги, на вольные хлеба и ночлег под открытым небом.

– И всё же подумать хотя бы я могу? – набивая себе цену, в ответ задал вопрос Ефремушка.

В тот вечер, впервые Ефремушка ночевал без всякого страха быть разбуженным другой когортой малолетней шпаны, также промышляющей на улице, или же быть избитым. Всё это вкупе вселяло надежду на благоприятную жизнь. Апраксин мог бы его спровадить в дом призрения за беспризорными, что появились в столице, но что-то да удержало от этого шага. Он и сам пока не мог объяснить побудительной причины. И день за днём, потекла жизнь в графском дворе, пусть даже среди челяди, но граф его как-то незаметно для Ефремушки, приблизил к себе.

Жизнь при дворе – если не считать придирки ровесников, детворы прислуги, которых Ефремушка ничуть не побаивался, сказывалась жизнь на улице – была ровно сказка. Тем паче, граф, не выражая в открытую, симпатизировал к нему. Сам, имевший хорошее и крепкое здоровье, граф решил им тоже заняться, благо времени было вдосталь.

Мальчонка, выросший на улице, едва ли мог догадываться, сколько вот таких же, как и он оборванцев, сделали головокружительную карьеру, благодаря воле случая ли или Провидения, при высочайших особах, к которым не смели и приближаться. Возможно, что он об этом и не задумывался. В детские годы подобное едва ли приходит в голову.

Подрастая, время от времени ему приходилось сцепляться с кем-нибудь из челяди, но во всех этих нелицеприятных инцидентах, он умудрялся выходить победителем. Да и цеплялись-то в основном из-за его собственной шалости: то сапоги подменит чьи-нибудь на свои, то ещё какую проказу устроит.

Бывало подойдёт к кому ни то было, постоит, посмотрит, дождётся, когда на него обратят внимания или напротив, тут же:

– Барин в срочном порядке приказал найти и привести к нему под очи рыжего борзого.

Известное дело, первым делом дворовая челядь пытается поймать в руки борзого, который к тому же клыками грозится и в руки даваться не спешит. Ефремушка же, на полном серьёзе понаблюдает за напрасными трудами, а после отойдёт и от души посмеётся над обманутыми. Хорошо, если сами догадывались, что над ними подшутили, а нет так, откуда-нибудь появившийся барин, подзывал утомившихся и справлялся:

– Больше Вам что, делать нечего, как собак гонять? Борзую, эвон, как загнали, – и уже обращаясь к собаке: Тархун, поди ко мне.

Собака, услышав хозяйский голос, виляя куцым хвостом, тут же подбегает к нему и ластится возле ног.

– Ну, видишь, и ловить его нет надобности, – начнёт выговаривать барин дворовому. Возможно, Апраксин и догадывался о проделках Ефремушки, так чего с малого взыщешь?

– Так, Ваше Сиятельство, Ефремушка сказывал, что барин, мол, рыжего борзого велел привесть, – оправдывался очередной дворовый, поведшийся на шутку Ефремушки.

– Где он сам? —тут же, посуровев, спрашивал он у дворового.

– Да токмо здесь был, – оглядываясь по сторонам, начинал высматривать слуга Ефремушку, обычно в таких случаях, скрывавшегося в зарослях у пруда. А после, когда забудется, как ни в чём не бывало, заявится, да ещё божиться будет, всеми святыми клясться, мол, приказывал. Дворовые, к этому времени отходили от гнева, да и без него забот хватало.

Но вот чего в нём было не меряно, так это физической силы. Он и сам не догадывался, откуда в нём бралась сила, в его низкорослом теле, может быть тятины гены, которого он не знал? Но не только силой отличался Ефремушка, но и сообразительностью, как и умением располагать к себе. Поэтому, понадобится графу кого с поручением отправить, тут же вызывает его, Ефремушка и рад стараться. А требуется ещё и ответ доставить, то здесь Ефремушка всё своё умение прикладывал, а порою и терпение, но без оного не возвращался, за что награждением служила хвала самого графа.

Бывало, что барин для потехи вывозил его на ярмарки, для борьбы на руках, где Ефремушка блистал во всей красе, побеждая всех желающих. Зазывала, словно только и ждал его появления, тут же зычным голосом начинал приглашать борцов, перекрикивая всех других торговцев и торговок. А что Ефремушке, он рукава закатает и стоит, поглядывая по сторонам, найдутся ли желающие померяться силушкой.