Анатолий Демин - Истории каменного века. Художественно-литературная реконструкция рождения древнейших изобретений

– Вот тебе, брат, моя обещанная мыслишка. Будем теперь деревянными ладонями воду толкать – руки не застудим!

Вот таким образом могло быть изобретено то, что в дальнейшем получило название «весло».

Радостно было на сердце у бортника Юрка… Юрком-то его назвали не сразу. Поначалу-то мать с отцом хотели его наречь Малом, уж очень маленьким да щупленьким народился. И нарекли бы, да отговорила их принимавшая роды бабка-повитуха. «Не смотрите, – говорила она, – что сынок такой малой народился. Подрастёт, поди, ещё вытянется. Гляньте-ка лучше, как ручками-ножками сучит-ёрзает! По всему видать – ловкий, юркий будет, а значит, и имя ему – Юрок!» Так и порешили.

…Благодатное ныне лето выдалось. Пчела расплодилась на диво. Даже и не вспомнит Юрок, когда видывал такое. Мало того что все старые борти пчёлы позаняли, так пришлось ему ещё с десяток новых поставить, благо липа в округе всегда росла в избытке, а любой бортник знает: лучше борти, вырезанной из липового полена, ничего и быть не может! Кстати будет рассказать и про борть. Делать её было не слишком просто. Итак, как было сказано, сначала надо было запастись подходящим липовым поленом, потом отрубить от него топором и долотцами плаху толщиной в два пальца для будущей крышки. Далее из полена, начиная с серёдки, вырезалась ножами, а где и теми же долотцами почти вся древесина, благо мягкая, так, чтоб оставалась стенка в палец толщиной и донце. Затем в стенке будущей борти как можно ближе к крышке вырезалось отверстие-леток. Ну и напоследок ладилась-подгонялась крышка, а тут уж главное – это у плахи с той стороны, что внутри борти окажется, подрезать края так, чтоб стали они не толще пальца и чуть только шире бортевой стенки. Этакая вот мудрёная, с внутренним выступом крышка и плотно борть закрывала, и поднять её, при нужде, было не трудно.

«Мёду можно будет вельми много взять, – думал Юрок, – теперича главное сохранить медок до поры, не дать медведю разор учинить».

Тут надо заметить, что хоть и верно прозрела бабка-повитуха Юркову особенность, но в одном не вышло по её предсказанью: не вытянулся он с годами, не догнал ростом ровесников. Так и остался Юрок худым да малорослым. Зато с детства, не в пример другим, ловко, словно соболь, лазил по деревьям, забираясь на самые вершинки. Приметив такую его особинку, присоветовала ему матушка учиться бортному делу. Вот и стал бортником Юрок.

Первое средство от медвежьего покусительства – это поставить борти как можно выше, так, чтоб молодой медведь побоялся лезть, а матёрый, по тяжести своей, не смог забраться. Для Юрка это-то было проще простого. А вот чтоб косолапые и вовсе стороной обходили бортевую делянку, надо ещё и вокруг неё дозорить с борзой собачьей сворой. Одним словом, наступала для Юрка пора беспокойная, зато по завершенью и благодарная обильным медосбором.

Завершив как-то свой очередной дозор, решил Юрок проверить борть-другую: много ли мёду уже накопилось в сотах. Огляделся, выбрал борть на самом верху старой липы, натёр голову, лицо, руки и не прикрытые одеждой части ног загодя приготовленной пчелиной травой, чтоб пчела не жалила, и быстро стал карабкаться по тёмным, корявым, всё более тонким к верху ветвям. «А вот и борть, – вслух промолвил Юрок и, не медля, заглянул внутрь, – так, что тут у нас? О, лепота! Знатный будет взяток!» Произнеся такие слова, бортник начал, уже не торопясь, спускаться вниз, да вдруг замер, прижавшись к тёплой коре. Совсем рядом приметил он необыкновенно подвешенное гнездо и незнакомую ему пташку, севшую на гнездо, тут же захлопотавшую над ним, да так забавно, что глаз не оторвать! Затаив дыхание, Юрок стал смотреть на невиданное действо. А птичка-невеличка в это время ни много ни мало строила свой дом. Ловко вставляла клювом травинку в щёлочку в стенке снаружи гнезда, потом перехватывала травинку и продёргивала её вдоль стенки, как бы огибая то с одной, то с другой стороны другие уложенные ранее в дело травинки, пока эта не оказалась прилаженной так, как хотела птичка. После чего она взяла в клюв другую, последнюю травинку, висевшую на краю ещё недостроенного гнезда, чтоб так же приладить куда следовало. Юрок тут догадался, что пучок травинок, должно быть, чудная эта пташка принесла заранее, и, даже малым шевелением не выдавая своего присутствия, продолжал зачарованно наблюдать. Незнакомая же дивная пташка вспорхнула и полетела, видно, за новым пучком. Очень уж Юрку захотелось как следует разглядеть птичий домик. Ну, не мог ничего с собой поделать, не пересилил любопытства, решился на чёрное дело: дополз по толстой ветке до гнезда, да и снял его.