Юрий Широков - Хочу, чтобы меня слышали! Книга 2. Золото Разрушителей

Но на самом деле так оно и было – Петр проснулся абсолютно здоровым человеком, полным сил, душевных и физических.

– Странный сон мне приснился сейчас, – обратился Петр к монаху. – Некая экзальтированная девица предупреждала меня об опасности. И, заметьте, не в какой-нибудь завуалированной форме, а достаточно конкретно, с указанием местонахождения злодея. Он, по словам девицы, находится на пароходе «Иртыш». И еще она призвала спасать ценности Священного синода.

– Знаете, что я вам скажу, уважаемый Петр Михайлович – сны, которые видятся во время явлений, подобных сегодняшнему, есть не что иное, как предупреждение сверху. – Монах перекрестился. – Со своей стороны настоятельно рекомендую прислушаться и принять предупредительные меры.

– Полностью соглашусь с вами, ваше преподобие, я сейчас же вызову полковника Жвакина, и мы вместе решим, что предпринять.

Вызванный ординарцем полковник Жвакин прибыл незамедлительно.

Петр, извинившись перед ним за столь неожиданный ночной вызов, вкратце обрисовал ситуацию.

Несмотря на необычность аргумента – какой-то там сон, да и только, – Жвакин тут же изложил заранее подготовленный план предупреждения возможного захвата особо ценных грузов – так ему велели называть ценности, контролируемые лично полковником Колобовым.

Оказалось, что, предвидя возможность захвата судов конвоя в русле Иртыша, таясь от всех, за караваном незаметно пробиралась «Ласточка» – небольшой быстроходный товаро-пассажирский пароход. О его существовании не поставили в известность никого, кроме него – полковника Жвакина.

Чтобы и далее не раскрывать тайну «Ласточки», совместно порешали сделать завтра вечером остановку и позволить всем членам экипажей, кроме охраны, в которую запланировали выделить только надежных и проверенных офицеров по утвержденному списку, выпить по рюмке водки, якобы по случаю дня ангела полковника Жвакина. В водку договорились добавить совсем немного сонного порошка, дабы усыпить экипаж «Иртыша» и исключить лишних свидетелей.

И ночью, когда все уснут, перегрузить весь особо ценный груз на «Ласточку», тут же отправив ее вперед на встречу с командой штабс-капитана Киселева, дожидавшегося конвоя в согласованной ранее точке – на месте слияния Оби и Иртыша.

Естественно, под командованием полковника Колобова и под присмотром иеромонаха.

Командование оставшимся конвоем и ответственность за все золото и ордена постановили передать полковнику Жвакину.

Ордена Директории решили перегрузить на «Пермяк».

На «Иртыше» – оставить только ящики с золотом, которые загрузили туда еще в Омске.

Остаток ночи посвятили выявлению возможного агента из числа военной команды «Иртыша» и формированию списка надежных людей, которых можно будет привлечь к погрузке «Ласточки».

Военная команда «Иртыша» состояла из двух офицеров, двадцати колчаковских добровольцев и десяти мобилизованных речников.

За одного из офицеров, штабс-капитана Развина, поручался Жвакин – знал этого офицера лично и даже его родителей. Кроме того, служил Развин всегда на глазах полковника.

А вот второй, прапорщик Константин Карасев, был неизвестен никому и появился в самый последний момент перед отплытием. Якобы по звонку из отдела контрразведки бригады генерал-майора Ивана Красильникова.

Ведомство, где предположительно служил Карасев, было по понятным причинам достаточно закрытым заведением, посему сведениями о прапорщике никто не располагал.

Единственное, что было известно, – что Карасев в ноябре 1917 года закончил с отличием вторую Омскую школу прапорщиков.

– Погодите, господа, я вспомнил, – разрешил ситуацию Жвакин. – На «Пермяке» служит мой приятель – поручик Забельский, он тремя годами раньше окончил ту же Омскую школу прапорщиков. Пусть он и попытается снять подозрения с Карасева или изобличит того во лжи.

На том и порешили – допрос Карасева и по его результатам составление списков надежных людей отложили на утро.

С тем и разошлись по каютам.

Пароходы живут дольше людей и служат всем своим хозяевам верой и правдой.

Пароходам совсем неважно, кто ими владеет, какими именами их нарекают, какого цвета флаг вывешивают на их корме.

Для них хозяин тот, кто стоит за штурвалом, тот, кто уверенными движениями направляет ход, кто выдает команды всяким «вредным насекомым», ползающим по палубе и гниющим в трюме.

Такого же мнения придерживался и тобольский судоводитель Григорий Степанович Савиных, знаменитый на весь Обь-Иртышский бассейн своими многочисленными достоинствами.