Юрий Широков - Хочу, чтобы меня слышали! Книга 2. Золото Разрушителей

Мудрый, трудолюбивый, состоятельный, многодетный, непьющий, некурящий и весьма набожный такой! – вот какими качествами обладал Григорий Степанович.

Среди иртышских речников он имел шутливое прозвище Лампада, поскольку вся его каюта была завешена иконами и никогда не потухающими лампадами.

Перед навигацией и после ее завершения он в обязательном порядке устраивал на судне торжественный молебен.

Недостаток он имел только один, да и не недостаток это был вовсе, а так – слабость невеликая: не мог он ни в чем отказать младшей своей дочурке Степаниде.

Души в ней не чаял, дорого одевал, сладко кормил.

Степанида выросла красавицей девкой!

Все было при ней: стан гордый да величавый, как у царицы, глаза, как бездонные озера, и ум острый.

А вот по характеру выросла – пацан пацаном!

Ничего ей было не надо из бабьего – дай только порыбалить, поохотничать да с папаней в плавание пойти.

Как ни вздыхали родители – ничего поделать не могли…

Уходила золотая пора для девки сватов зазывать, а она как коза горная скачет – остановиться не может.

Уж и не чаяли жениха ей подобрать – всех выгнала, никто ей не приглянулся.

Остра, ох остра она была не только умом, но и на слово – язычок у нее был, как у змеи жало.

Скажет чего обидного парню, обзовет походя, да всегда так точно, что и приклеивалось это прозвище к тому навсегда.

Вот и бежали женихи от дома Савиных как черти от ладана, да и сваты со временем стали обходить их дом за версту.

Думали, что судьба куковать Степке в девках вовек – так по-мальчишески ее и прозвали в деревне, – но неожиданно для всех она сама привела в дом жениха.

Да какого выбрала!

Из благородных, в офицерской форме, но при этом не задаваку, да и не зануду.

С простыми людьми жених вел себя обходительно, к старикам подходил с почетом, тестя своего будущего с первого дня тятей стал величать!

И из себя сам видный такой – высокий, светловолосый, ладно сложенный.

Вот только глаза подвели.

С виду-то навроде ничего себе – обычные голубые глаза с красивым разрезом, но взгляд!..

Пронзает, будто яркий свет из преисподней, и еще похож на волчий, каким тот зыркает на охотника, подходящего к капкану, в который тот волк угодил.

Мороз от такого взгляда пробегает по спине.

– А жених-то непрост, – поговаривали. – Посмотрит на собеседника своими чертовскими глазами, да тут же спрячется за шуткой или байку какую возьмется рассказывать. Весельчаком-балагуром прикидывается. А сам, похоже, волчара…

От этого в народе и порешили, что жених-то не тот, за кого себя выдает.

Ну что с того?

Главное, чтобы Степке был по душе.

А Степка влюбилась в своего Константина Александровича Карасева – молодого колчаковского офицерика – по самые, как говорится, ушки.

И Григорию Степановичу, тестю новоиспеченному, он в душу влез, хотя непросто, ох как непросто было добиться расположения сурового лоцмана.

Но Константину это удалось легко – будущий зять обладал способностями располагать к себе.

Ежели разговоры заводил, то по теме, интересной присутствующим, высказывая при этом такое понимание предмета беседы, что оно полностью совпадало с мнением общества.

Ежели брался хвалить человека за его достоинства, то делал это умело, не переходя грань, за которой скрывается подобострастие и подхалимство.

Ежели ругал, то всегда справедливо и не обидно. И в обязательном порядке с советом, как исправить ситуацию.

Не человек, а мешок добродетелей.

В этом смысле они со своим тестем два сапога пара, как говорится.

И недостаток имели один и тот же – оба безумно обожали Степку, позволяли ей все, терпели любые ее выходки и готовы были за нее жизнь отдать, не задумываясь.

Свадьба состоялась незамедлительно – Степка настояла на скорейшем венчании, да и Григорию Степановичу пора было собираться в дальний рейс: накануне свадьбы сообщили, что нужно провести цельный конвой на север.

Куда точно, не сказали – секрет, мол.

Известили только о том, что он сам пойдет на «Иртыше».

А за день до отплытия выяснилось, что и зять откомандирован на тот же корабль.

Излишне даже говорить, что Степка потребовала своего участия в походе и что отказа она получить ну никак не могла.

Машина парохода «Иртыш» выжимала все из своих пятисот лошадиных сил и толкала огромным колесом от себя воду Иртыша, устремляя на север послушное тело судна длиной около 33 саженей 8 8 Сажень – 2,1336 м, узел равен скорости равномерного движения, при которой тело за 1 час проходит путь, равный 1 морской миле (1,852 км). с полным ходом 11 узлов.