Heike Bonin - Ведьма

И Эльма вырвала ее волосы так, что темные пряди дико свисали вокруг ее лба, и вонзила ногти глубоко в горло, как будто кто-то пытается задушить себя. Яркая кровь текла по ее руке. Кротость, унаследованная от ее матери, казалась потерянной в бешеной силе, которую она имела от отца, несмотря на ее хрупкое, стройное тело. Она не осмелилась потревожить бессловесную боль отчаявшегося мужчины, лежащего перед ней на полу с ее поощрением. Наконец она встала. Была уже совсем ночь. «Разве ты не хочешь спать, отец?»

Мужчина медленно выпрямился. « Ты все еще здесь, Эльма? Идти Вы ведь больны! Как я мог забыть …»

Теперь, беспокоясь о своем любимом ребенке, он нашел развлечение от своих неизмеримых мучений.

«Пойдем, я тебя возьму», – пробормотал он. «Бедное, бедное, бедное существо!»

Он стоял перед ней. Тревожный вздох тут и там. Тогда отец и дочь держались друг за друга, громко рыдали и плакали, чтобы разбить себе сердца.

[373] 5.

Тридцать-летний строитель совет Вольдемара Eimbeck был старый, черно-серый, выветривание здание на Gusecker Steinweg, недалеко от городской стены, как квартира. Высокий квадратный дом с сильно нависающими эркерами и неуклюжими завитками много десятилетий назад принадлежал богатому купцу, который частично использовал его как зернохранилище. Когда этот владелец умер без правопреемника, он стал собственностью города. Пустовав несколько лет, он, наконец, должен был быть продан с аукциона для сноса. Однако советский архитектор Вольдемар Эймбек, который особенно любил такие работы со времен предков, купил Корнбург, как его называли люди, по низкой цене и получил разрешение совета поддержать и восстановить рушащиеся. строительство. Это, конечно, стоило усилий и денег, но теперь это превратилось во что-то действительно хорошее, что-то среднее между добротным городским домом и вызывающим аристократическим дворцом, как соглашался несколько фантастический ум молодого мастера-строителя. Только передняя часть выглядела мало изменившейся; это все еще был полусгнивший, авантюрно-мрачный Корнбург прошлых лет.

Вольдемар Эймбек жил здесь совсем один со своей воспитанной, слабослышащей домработницей, которая считала себя худшим по утрам, чтобы быть подростком-прыгуном. Эймбек устроил три передние комнаты на первом этаже как гостиную и спальню, две верхние – как художественную мастерскую, очень скромную, но тоже в стиле прошлого. Экономка жила через двор. Верхние этажи, где раньше хранились мешки с зерном, которые тащили вниз цепной лебедкой под верхушкой фронтона, теперь были совершенно пусты.

После того, как доктор Амброзиус покинул неудачный дом на рыночной площади с глубоко встревоженным сердцем, он повернул через Хайнгассе к северо-восточной части города и за десять минут добрался до Гусекер Штайнвег. Могучая крыша Корнбурга еще немного мерцала в умирающем вечернем свете. Сам переулок уже был в полумраке.

Доктор Амброзиус шагнул к запертой дубовой двери, поднял тяжелое, гладко натертое медное кольцо, висевшее между клыками львиного зева, и трижды ударил по маленькой металлической пластине. Вскоре внутри раздался металлический засов, и массивная створка ворот повернулась на петлях. Вольдемар Эймбек лично открылся своему другу.

«Привет от Бога!» – сказал строитель совета. «Ты опоздал.»

Настенный светильник уже горел в мощеном вестибюле. С сквозняком, который поднимался от ворот, она бросала беспокойные огни на каменные плиты со старыми франконскими грубыми рельефными изображениями. Фигуры рыцарей и женщин с их выцветшими чертами и изуродованными руками обрели жутко призрачную жизнь.

«Я последний? « Спросил доктора Амброзиуса, когда Вольдемар Эймбек снова закрыл дверь. В действительно [374] взволнованном тоне его голоса снова раздалось волнение, которое поначалу едва разрешилось.

«Рыжий капитан только что прибыл», – ответил Вольдемар Эймбек. « Вы двое – последние. Но что у тебя есть God ' гром с, вы посмотрите, как смерть! Разговаривать! Ты меня пугаешь! Кто-нибудь подкрадывающийся негодяй догнал нас сзади? – последний вопрос Вольдемар Эймбек едва слышно прошептал.

«Слава богу, нет! "Так же тихо пробормотал доктор Амброзиус. « Но ужасно, что я испытал – Последний Великий Бладхаунд… Я весь в синяках…»

«К этому надо привыкнуть! Кто жертва?»

«Жена гильдмастера Ведекинда, с которой я живу. Самый набожный и самый способный мастер в общине».

«Невероятно! Так же! Где это должно закончиться? Но теперь поехали! Что ты все еще сомневаешься?»