Ирина Костина - Кавалергардский вальс. Книга первая

– А мне? – Лизхен тоже надела на себя венок, пестрящий ромашками.

– Ты просто лесная фея! – сказала Дороти, заботливо поправляя сестре выбившиеся из-под венка кудряшки. – Я уверена, что Александр должен выбрать именно тебя. Скажи, тебе хотелось бы этого?

– Не знаю, – задумчиво произнесла она. – Я сначала должна его увидеть.

– На портрете он такой красавец! – восхищенно вздохнула Дороти. – Давай ещё посмотрим!

Они вынули из дорожной сумки миниатюрный портрет великого князя Александра Павловича, привезённый Румянцевым.

– Он определенно хорош! У него такие чистые голубые глаза. Признайся, Лиз, ты хотела бы выйти за него замуж?

– Эти мысли не дают мне покоя, – согласилась Лизхен. – Нынче я даже видела сон.

– Какой? Расскажи!

– Мне приснилось, что я сижу у окна в высокой каменной башне. А внизу прекрасный юноша на белом коне. Он машет мне рукой. И я понимаю, что он приехал, чтобы спасти меня из заточения…

Неожиданно со стороны дороги послышалось конское ржание. Сестры поднялись из высокой травы. И Дороти весело рассмеялась:

– Ой, смотри-ка, сон в руку! Вот тебе и юноша на белом коне!

– Сударь! Сударь, стойте!! – Комаровский кинулся навстречу всаднику.

Юноша, совсем мальчик, но с уверенной выправкой наездника, послушно остановил коня. Евграф Федотович схватил его за стремя:

– Вы местный?

– Да.

– Слава Богу! Сударь, помогите!! Я поверенный в делах императрицы Екатерины Алексеевны, нахожусь при исполнении государственно-важного поручения. Сопровождаю высоких гостей в Петербург. Наша следующая остановка должна быть в Пскове, но направляющий, по всей видимости, сбился с пути.

Юноша обвёл взглядом кортеж. Лошади, упряжь, кавалергарды в сопровождении и одежда самого Комаровского, – все говорило о небывалой роскоши и высоком положении господ. Почувствовав ответственность, мальчик приосанился в седле и обстоятельно доложил:

– Ваше направление, сударь, немного отклонилось от намеченного пути. Чтобы попасть засветло в Псков, Вам надлежит вернуться к развилке и повернуть налево.

– Вот леший! – осевшим голосом выругался Комаровский на возницу. – Выпорю бездельника! Онисим!! Разворачивай лошадей…

Из леса послышался звонкий девичий смех. Молодой наездник обернулся и остолбенел. Два очаровательных создания стояли в нескольких шагах от него в зарослях высокой травы и словно светились изнутри солнечным тёплым светом.

Ему даже показалось, что это два ангела нечаянно опустились с небес и наблюдают за ним. Особенно та, златокудрая в венке из ромашек. Божественно хороша! Разве у настоящих людей бывает такая нежная, прозрачная кожа? Такие чистые васильковые глаза? Такие волшебные лёгкие локоны?

Юноша, очарованный, во все глаза смотрел на это чудо, позабыв о правилах приличия, коим его воспитывали с детства.

– Смотри, какой красавчик! – хихикала Дороти. – Неужели все мужчины в этой стране так хороши собой? Если это так, я тоже хочу жить в России!!

– Отчего он так смотрит? – пряча лицо в букет ромашек, смущённо произнесла Лизхен. – У него такие красивые чёрные глаза. Просто мурашки по коже.

– Ваши высочества! – это появился Комаровский, – Если Вам будет угодно, мы можем продолжить путь.

Девушки послушно вернулись в карету. Мальчик на белом коне проводил их глазами, полными восхищения, и проронил:

– Я мог бы проводить вас до развилки.

– Буду Вам бесконечно благодарен! – воскликнул радостным сипом Евграф Федотович. – От себя лично и от всего Отечества!

Кортеж тронулся, и юноша, поравнявшись с каретой принцесс, украдкой бросал взгляды в открытое окно. Девицы хихикали и перешептывались.

– Лиз, спроси его о чём-нибудь, – подтрунивала Дороти.

– Что ты! Это неприлично, – испуганно отвечала та.

– Да брось, мы в лесу и нас никто не видит. Признайся, тебе самой хочется с ним заговорить. Ну, же! Давай.

– А вдруг он не говорит по-немецки?

Они перепирались очень долго. Впереди уже замаячила развилка дорог. Комаровский крепко пожал мальчику руку, обещая, что «век не забудет».

Наконец, в самый последний момент Лизхен насмелилась.

– Скажите, как называть эти цветы? – обратилась она к юноше на ломаном русском языке.

– Ромашки, – ответил тот.

– «Ромашки»?! – переспросила она и прыснула от смеха, – Какое смешное слово – «ромашки»!

Он невольно улыбнулся. Лиз вынула из букета один цветок и протянула ему, повторив игриво:

– Ромашки.

Он благоговейно принял подарок. Кортеж тронулся на Псков. Из окна, отстранив сестру, выглянула Дороти и прокричала: