Ирина Костина - Кавалергардский вальс. Книга первая

И тут же отпрянула назад и продолжала обычным голосом:

– Мне сказали по секрету, что на поиски невесты Екатерина отправила в Европу Николая Петровича Румянцева. Поскольку он является посланником при Германских дворах, не трудно догадаться, что невесту Екатерина ищет среди немецких родственников. А ещё перед отъездом в личной аудиенции императрица намекнула Румянцеву, чтобы он обратил особое внимание на дочерей наследного Баденского принца Карла-Людвига и его супруги Амалии. Их дочери, говорят, славятся хорошим нравом, красотой и здоровьем. А дочерей у них четыре. Две младшие ещё совсем крохи, а вот две старшие могут заинтересовать нашего красавца-жениха.

Анна Даниловна отхлебнула кофе и продолжила:

– Ну а вторая новость, о которой в прошлом месяце возвещали пушечные залпы, это то, что великая княгиня родила седьмого ребенка. Она плодовита, как кошка, и её бесконечные беременности – это вечный предмет для шуток при дворе императрицы. Павел меняет фавориток, а она упорно умудряется рожать ему каждый год!!

Анна Даниловна, довольная собой, умолкла, давая свояченице «переварить» столичные новости, и обернулась на смех в глубине сада. Варя с Надей и Сашей играли в жмурки, завязав Сашке глаза, и с визгом бегали вокруг, коварно пытаясь заманить его в заросли крапивы.

– Ах, как же они выросли! – умилённо заметила Анна Даниловна. – Александр стал настоящий кавалер. А Варя с Надей – барышни, невесты, – она на минуту умолкла, обдумывая что-то, и вдруг изрекла, – А ведь мне, пожалуй, сообразно государыне Екатерине, следует озаботить себя той же задачей! Пора искать Варваре жениха. Я непременно этим займусь! Кандидатов в Петербурге предостаточно, главное – не прогадать.

– Ты посмотри на неё, – кивнула в недоумении Ксения Дмитриевна, – Какая из неё невеста? Она же ещё ребёнок! Босиком бегает, дурачится, ногти грызёт!!

– Это она здесь дурачится. А вот я увезу её в столицу, приодену, выведу в свет. И получится из неё такая барышня – кое-кто и голову потеряет!!

1792 год август

на дороге недалеко от Пскова

Кортеж из трёх карет двигался медленно и лениво. Лошади устали. После недавнего дождя дороги развезло и кареты кидало из стороны в сторону. Парило. Влажная духота утомляла, а мерное стрекотание кузнечиков навевало сон. Возница авангардной кареты натянул поводья:

– Тпру-у-у! – и, обернувшись назад, обратился к невидимому пассажиру, – Евграф Федотович, надобен отдых! Лошади устали.

Из кареты высунулось бледное лицо молодого офицера Комаровского и возмущенно забормотало простуженным басом:

– Какой, к лешему, отдых?! Ты обещал, будем в городе поутру! Уже полдень. А кругом лес. Мало, что задержались на два дня на постоялом дворе, куда ты нас завёз, когда сломалось колесо! Я промок насквозь, бегая по захолустью в поисках кузнеца, и в результате остался без голоса! Где Псков?? Я тебя спрашиваю!!

– Ваше благородие, – жалостно заканючил возница, – Не извольте гневаться. Я этих мест не ведаю. Мы все больше по Новгородской губернии…

– Убью мерзавца! – закашлялся тот, – Где Онисим?

– Спит, притомился; вторые сутки без сна управлял.

– Будить!! Немедля!! Вы что, леший вас всех задери, не соображаете, кого мы везем?! Екатерина Алексеевна с меня три шкуры спустит!!

– Сейчас, барин, не извольте гневаться, – возница помчался на розыски Онисима.

Тот явился, мятый и заспанный. Огляделся спросонок. Затем они вдвоем отбежали от кареты вперёд по дороге, суетливо принялись что-то обсуждать, размахивая руками, видимо, пытаясь определить направление.

Евграф Федотович Комаровский, глядя на это, застонал, выполз из кареты и проворчал с обреченностью:

– Ну, всё, это надолго…

Прошлёпал по грязи до следующей кареты и учтиво постучал в дверцу, мгновенно натянув на лицо подобие приветливой улыбки. Произнёс по-немецки:

– Ваши высочества, остановка. Не изволите отдохнуть, прогуляться, полюбоваться красотами Псковских лесов?

Занавеска распахнулась, и в окне кареты появились два девичьих личика:

– Ой, Лизхен, а дождь уже кончился!

– Смотри, сколько цветов! Прогуляемся?

– Охотно!

Комаровский сделал приказной жест. Тут же двое кавалергардов из сопровождения, распахнули дверцу кареты и на руках перенесли барышень через грязную дорогу, опустив атласными туфельками в траву.

– Как здесь хорошо и красиво, правда, Лиз? – сказала Дороти, венчая голову сплетённым венком из лесных цветов. – Посмотри, мне идёт?