Александр Аврутин - Когда солнце уходит за горизонт…

– Сергей Николаевич, – тихо, хотя в приёмной никого кроме них не было, прошептал Михайлов, – спасибо вам большое. Разрешите пару слов о «корейце»?

– Весь во внимании.

– Они там будут доказывать – мол, залетели случайно. Наверняка компас виноват. Ага, компас – из Парижа в Сеул над нашими базами атомных подводных лодок. Не верю им. Хорошо знаю ещё по Корейской войне. Посмотрите внимательно не столько в кабине, сколько в салоне. Может интересное найдёте. Успехов вам, Сергей Николаевич, и спасибо от меня и моего зуба.

– И вам спасибо за совет. Ну раз шутите, то будет в порядке у вас и у вашего зуба.

ЭЛИЗАБЕТ ГРИН

Будильник звонил противно и долго. Мики с большим нежеланием оторвала голову от подушки и уставилась на большие цифeрки ненавистного будильника. Голова соображала плохо, но ещё несколько секунд, а может и минут, и до Мики дошло – будильник ни в чём не виноват. Вежливо, но настойчиво старался разбудить. Время выбрал крайне неудачное, но Мики не оставило ему другого варианта – сама и не добровольно попросила разбудить именно в 7:45 утра. О какой добровольности может идти речь – Мики должна быть на работе не позже девяти. Она терпеть не могла рано вставать, но жизнь требует и диктует. Мики – типичная сова: поздно ложится, поздно просыпается. Здесь уместнее не «просыпается» а «встаёт», но тут явно не до логики. Встаёт поздно, а просыпается ещё позже. Иначе говоря, утреннее вставание и утреннее просыпание понятия разные. Мики может спокойно встать, продолжая быть в состоянии не просыпания, и начать день как все остальные, или по утверждению папы, нормальные люди. А папе Мики верит.

Итак, Мики должна встать и начать новый день. Встаёт. Чувствует: тело и душа находятся в разных мирах. По опыту Мики знает – пока они не встретятся не только на Земле, в её квартире, но и в ней, ничего путного ждать не приходится. Сопротивляться бесполезно, нужно договариваться. Начинает с тела, с ним проще. Ага, дошло, тело просит нормального, человеческого обращения: пошла исполнять. Исполнила. А с душой-то что делать? Эврика, нашла способ примирения. Горячая ванна! Тело отмокает, расслабляется и получает удовольствие, а душа парит над земными потребностями и думает о прекрасном. Мики отправилась в ванную, включила воду, подождала когда ванна наполнится, медленно, в предвкушении приятного, погрузилась в неё и задумалась: почему же тяжело начался новый день? Ах, вспомнила! Вчера же случился её день рождения! Мики стукнуло ровно 25! И коллеги не позволили избежать радостного, – а кому грустного, – события.

– Мики, – обратился к ней Аллен Браун, – мне доложили, что ты не планируешь увидеть наш славный коллектив на своём торжестве.

Аллен – непосредственный начальник и очень даже симпатичный мужчина тридцати лет. В добавок холост и отличный журналист. Желающие осчастливить его семейной жизнью могли встать в очередь. Мики в их число не входила и это превращало её из женщины-потенциальной жены в женщину-друга. Они встретились в коридоре редакции газеты «Ревью Развлечений», где Мики нашла работу почти два года назад. Аллен шёл с грустным видом, явно возвращаясь с очередного нудного совещания у главного редактора. Но увидев Мики – она поймала себя на мысли, что поводом послужила её персона, – улыбнулся. Тогда и прозвучала раннее приведённая фраза.

– Аллен, о чём ты? – Мики изобразила удивление.

– Твой день рождения, – в ответ удивился тот.

– Врут, все врут, – холодно ответила Мики.

– И шеф врёт? – с некоторым сарказмом произнёс он.

– Шеф? – пришла очередь Мики удивляться.

– Да, именно шеф. Мы обсуждали материалы воскресного номера и он, дойдя до твоей статьи, с большим раздражением проворчал: «Дожила до 25 лет, а пишет как школьница. Кстати, у Мики сегодня день рождения. Аллен, передайте мои поздравления и пожелание поскорее повзрослеть».

– Так выразился? – Мики покраснела.

– Да… почти. Я не все слова осмелился передать.

– Значит, – Мики начала злиться, – я школьница? Ты согласен с ним?

– Мики, кончай заводиться. У тебя острое перо и голова работает. Но наивное восприятия жизни. Не хватает здорового цинизма.

– Спасибо, Аллен, – вкрадчиво произнесла Мики. Прищурив глаза, с полной трагизма интонацией как у Вивьен Ли в фильме «Унесённые ветром», произносящую клятву, данной её героиней Скарлетт О’Хара при возвращении в разрушенный дом, добавила: – Я буду циником, но в другой газете.

– Ага, именно в другой. В «Нью-Йорк Таймс», «Вашингтон пост», или сразу давай в спичрайтеры президента.