Нелли Шульман - Вельяминовы. За горизонт. Книга третья. Том девятый

Боров не возражал против знакомства Саши с основными, как заметил полковник, вехами расследования.

Папку снабдили старым снимком гражданина Павла Петровича Евреинова, ретушера в инвалидной артели. Скромный инвалид в первый раз проехался на север за казенный счет, когда Сашино место работы еще называлось ОГПУ. Увидев фото, товарищ Котов присвистнул:

– Я тогда сидел нелегалом в Турции, – он прочел карандашные записи на обороте, – у гражданина Евреинова шесть судимостей. ОБХСС могло сильно повезти, – Котов закинул руки за голову, – кажется, они арестовали московского смотрящего, – Саша мрачно сказал:

– Именно, что могло. Кто знал, что он умрет от инфаркта при аресте…

В квартире Евреинова, где по документам он владел одной комнатой, больше никто не проживал. ОБХСС разнесло бывшие барские апартаменты чуть ли не по кирпичику. В тайниках нашли несколько миллионов советских рублей и пару сотен тысяч долларов.

– И деньги в чемодане, – Саша читал протокол обыска, – кто-то должен был прийти за багажом…

Он почти не сомневался, что чемодан принадлежал проклятому Бергеру. Парня задержали на Казанском вокзале с золотым самородком в кармане. Артемьев по телефону усмехнулся:

– Мы получили наводку на встречу через наши каналы. Покупатель не местный, он приехал с Кавказа, – на Лубянке шептались, что Леонид Ильич запретил трогать украинских воротил, – у его шестерок, – Саша поморщился от милицейского жаргона, – обнаружили крупную сумму денег.

Попытавшись уговорить Артемьева на перевод Бергера в Лефортово, Саша натолкнулся на знаменитое упрямство полковника.

– Без прокурорской санкции я ничего не сделаю, – отрезал Боров, – а если вы хотите поговорить с Бергером, то тоже обращайтесь к прокурору, – Симочка спала далеко от них, Саша позволил себе сигарету.

– Прокурор мне отказал, – признался он товарищу Котову, – он не увидел основания для дополнительного допроса Бергера, – Саша надеялся, что мерзавец выведет их на Атоса и Миледи. Товарищ Котов отпил ароматного чая.

– Четверть века назад, – задумчиво сказал он, – на Лубянке сидел бы не только Бергер, но и вся делегация издательства «Галлимар», – Саша кивнул, – однако отчаиваться незачем.

– Товарищ Артемьев ведет себя как крепостник, – наставник позволил себе улыбку, – в надежде слепить громкое дело к годовщине революции. Дело не в Бергере и не в самородке, – наставник взял у Саши сигарету, – а в том, что Бергер подвизается в артелях Туманова, – Саша недоуменно сказал:

– Но зачем копать под Туманова, он приносит стране золото, – товарищ Котов хохотнул:

– Туманов свое отсидел и ведет себя дисциплинированно, однако в Сибирь ездят концертные бригады, – наставник повертел пальцами, – в таких делах крутятся большие деньги. Еще и разматывается кавказская ниточка. Бергера тебе не отдадут, – подытожил ментор, – но и на свободе он не окажется. Поедет к своему приятелю Лопатину на Ямал, – товарищ Котов подтолкнул Саше папку, – тот и в Заполярье нашел теплое местечко…

Судя по переписке в папке, Министерство нефтяной промышленности СССР прибрало Лопатина к рукам. Заключенный занимался расчетами по эксплуатации новых месторождений в Западной Сибири.

– Тебе его навещать незачем, – заметил товарищ Котов, – сыктывкарские коллеги проследят за семьей Бергера, а ты отправляйся в Нарьян-Мар, – Саша допил чай.

– Надо опередить Атоса, – утвердительно сказал он. Товарищ Котов подмигнул ему:

– Именно. Фокусник встретит годовщину революции в новой московской квартире, с сыном на руках. Мы подберем ему подходящую жену, а Миледи с Атосом мы все равно арестуем, – с дивана послышался звонкий голос Симочки:

– Деда Леня, кушать, – товарищ Котов легко поднялся:

– Сейчас принесут фрукты, милая. Детей оставь мне, – велел он Саше, – из меня вышел неплохой дед, – Саша потушил сигарету.

– Расстраиваться нечего, – уверил он себя, – товарищ Котов прав. Фокусник согласится на наше предложение, а французов мы в конце концов найдем, – Саша упрямо сжал губы: «Найдем».

Парень в темной куртке, ловко кинув канат, провозгласил:

– Остановка конечная, поселок Заречье, – пассажиры катера заулыбались, – обратный рейс через пять минут, – на деревянном дебаркадере топталась кучка поселковых жителей.

Над синей Сысолой неслись легкие облака. Ветер развевал сохнущее на косогоре белье. Немногие березы уже оделись в золото. В зареченских палисадниках увяли скромные северные цветы.