Алексей Виноградов - Первый полицейместер. Антон Де Виер – окружение и эпоха - Три Анны

Джон Пери: «В самый разгар возмущения Князь Борис Алексеевич Голицын взял на руки теперешнего Царя и принес его в Троицкий монастырь, укрепленное место, находящееся за 60 Русских миль от Москвы, с целью укрыть особу Царя в верном убежище до тех пор, пока не утихнет ярость народа» (Перри Д.)

Весной 1685 года заговорщики схватили царя Ивана в монастыре, бояр перебили. «Одоевские и Голицыны хотят вырубить Надворную пехоту. Дорогою я видел несметное множество вооружённых людей: со всех сторон идут они к Москве боем, чтобы перебить в слободах до последнего младенца, а дворы пожечь». (Н. Г. Устрялов. Т. 1)

После этого князь В. В. Голицын становится главным боярином. Он произвел кадровую революцию. В записках Ивана Афанасьевича Желябужского о 7193 годе (1685) несколько листов посвящено пыткам бояр.

«Клевреты Голицына, люди незнатные, ни саном, ни родом, управляли обширными ведомствами, которые до того времени поручались обыкновенно первостепенным сановникам» (Н. Г. Устрялов. Т. 2)

В 1688 Голицин возглавил первый крымский поход «Говорили, что это войско, составленное из москвитян и казаков, содержало двести тысяч человек, командовал им царскою волей князь Голицын, и он дошел с этим войском до самой Самары. Самара – это новый небольшой укрепленный пункт на границе москвитян и крымских татар, недавно построенный и укрепленный против татарских набегов» (Иржи Давид)

Официально считается, что войско Голицина насчитывало 112 тысяч человек. Первоисточники (Де Ла Неввиль, князь Б. И. Куракин, И. А. Желябужский, Иржи Давид) называют цифру 200 тысяч человек, в первом крымском походе «армия состояла из 400 000, а по свидетельству двух летописей, известных Голикову, из 200 000». (А. С. Пушкин. История Петра Великого)

В Поволжье за войну отвечал второй «гениальный полководец» Б. А. Голицын: «Князь Б. А. Голицын… был человек умный и образованный, говорил по-латыни, но „пил непрестанно“ и, правя Казанским Дворцом почти неограниченно, разорил Поволжье». (В. О. Ключевский. Русская История)

Угорский золотой за Крымские походы

Медаль В. В. Голицына за Крымские походы

В 1689 начался второй Крымский поход, закончившийся провалом и свержением Голицина и Софьи.

«В Москве продолжали держаться, как бы не придавая никакого значения бегству Петра в Троицкий монастырь. Шакловитый презрительно заметил: „Вольно же ему взбесяся бегать“… Тем временем пытался князь Борис Голицын войти в сношения с своим двоюродным братом Василием Голицыным, умоляя его, пока еще не поздно, добровольно явится в Троицу. Но тот медлил… Иностранцы тем не менее стали обсуждать вопрос о переходе к Петру». (А. Г. Брикнер. Т. 1)

Князь Василий Владимирович Голицин

Голицын собирался бежать из Москвы в Польшу.

«Он думал только о бегстве… Его намерением было послать старшего сына с посольством в Польшу, вместе с младшим сыном, внуком и всеми богатствами, затем отправиться туда самому». (Де ла Невилль)

«В одной брошюре говорилось, что он вышел из Москвы во главе большого войска, но умер в своем имении. Говорили, что он был казнен». (А. Г. Брикнер. Т. 1)

«…Но правда ли это что Петра убить хотели в ночь с 7-го на 8-е августа? Едва ли было такое намерение, по крайней мере, на эту ночь, судя по многим обстоятельствам. Накануне, пред вечером, князь В. В. Голицын, сшед с Верху, отдал приказ полковнику Нормацкому, бывшему в тот день со своим полком на стенном карауле, все ворота в Кремле, Китае и Белгороде запереть, как пробьют первый час ночи, и никого не пускать, а отпирать за час до света…». «…Вот показание полковника Андрея Нормацкого: «Августа де в 4-й день стоял он на Москве на стенном карауле, в Верху, с полком своим. И того ж де числа князь В. Голицын за час до вечера шел с Верху, а приказал ему Андрею записать указ в книгу, чтоб запирать ворота в Кремле, в Китае и Белом городе, как пробьет час ночи, а отпирать за час до света. А знатных людей велеть пропускать по-прежнему…».

Погодин продолжает: «…Теперь обратимся к показаниям о событиях с 7-го на 8-е августа, подавшим повод к бегству Петра. Здесь представляется такое замешательство, такая путаница, такие противоречия, которых разрешить, согласить, объяснить нет никакой возможности… Из этого показания видно что Петр точно бежал ночью внезапно, в одной сорочке, следовательно в виду крайней опасности, неожиданно узнанной…». 8 августа 1689 из Москвы бежит Пётр и Софья, а затем следует арест Голицына.