Дэн Шерман - Любивший Мату Хари

— В какой момент вы узнали, какова подлинная профессия Рудольфа Шпанглера? — спросил Бушардон.

Она покачала головой. На платке оказались следы высохшей крови, неизвестно откуда взявшейся.

— О таком не узнают в одно мгновение.

— Хорошо, в таком случае когда приблизительно вы узнали о его подлинной профессии?

— Полагаю, это случилось в Мадриде.

— Прежде чем вы согласились сопровождать его в Германию?

— Да.

— Тогда почему вы не разорвали отношения с ним?

Она опять покачала головой:

— Простите?

— Вы знали, что этот человек — германский шпион, и продолжали встречаться с ним. Почему вы согласились сопровождать его в Берлин?

Она услышала, как говорит:

— Должно быть, я считала, что влюблена. Я стремилась делать то...

— Вы, должно быть, считали, что влюблены? Очень хорошо, тогда в какой момент вы разлюбили его?

— Не знаю.

— Это произошло после того, как он арестовал вашего англичанина, художника Николаса Грея?

Она пожала плечами, по-прежнему глядя на носовой платок, зажатый в руках... Ники говорил, что белый поистине самый обманчивый цвет...

— Произошло ли это после того, как он арестовал вашего англичанина?..

— Да.

— Но если ваша связь с Рудольфом Шпанглером окончилась с арестом Николаса Грея, тогда как вы смогли убедить герра Шпанглера освободить мистера Грея? Пожалуйста, расскажите мне, как вы этого добились.

Она уставилась на сидевших перед ней и какое-то время безмолвно смотрела... Бушардон, в глубоко посаженных глазах которого жила уравновешенность, молодой стенографист с автоматической ручкой, замерший над бухгалтерской книгой.

— Боюсь... боюсь, что я не... не понимаю.

— Но вопрос достаточно прост, мадам. Если вы разорвали свою связь со Шпанглером из-за ареста Грея, тогда как вам позднее удалось оживить эту связь и добиться освобождения заключённого?

— Я не знаю, я не уверена...

Следующей интересующей следствие темой оказались деньги. Бушардон начал объяснять:

— Мы знаем, что вы получили двадцать тысяч франков от начальника германской разведки Карла Крамера. Теперь вы, возможно, сумеете рассказать нам немного об этом соглашении.

— Я приняла деньги потому, что германцы отобрали мои меха.

— Ваши меха?

— Когда я оставила Берлин летом 1914 года, мои меха конфисковали на германской границе. Я считала, что будет честно в качестве компенсации взять деньги герра Крамера.

— Но на самом деле repp Крамер давал вам деньги не в качестве компенсации.

— Нет.

— Он дал вам деньги в виде задатка за услуги, которые вы могли оказать в Париже... услуги, которые вы могли оказать в качестве агента германской военной разведки. Разве не так?

Она кивнула, глядя, как ручка стенографиста опять метнулась к бумаге.

— Да, деньги должны были стать задатком.

— Но вы их взяли только из-за мехов, верно?

— Да, из-за мехов.

— Тогда почему вы взяли ещё и три пузырька особых чернил?

Какое-то мгновение казалось, она не может найти слов.

— Особые чернила?

— Для секретных сообщений. Невидимые чернила. Вы знаете, о чём я говорю, мадам.

— Но я выбросила их за борт! — Как будто совершенный ею наедине акт неповиновения получил всеобщую известность.

Бушардон вынул из стола светло-серый конверт. Она поняла, что тот ожидал её с самого начала... светло-серый конверт, в нём три или четыре отпечатанные на машинке страницы.

— Мы провели детальный химический анализ некоторых личных вещей, найденных в вашей комнате. Среди них находился маленький пузырёк, содержащий оксицианид ртути. Дальнейшие эксперименты доказали, что это вещество с лёгкостью можно использовать для переписывания...

Она прикрыла глаза:

— Это дезинфицирующее средство, мсье.

— Что?

— Дезинфицирующее средство.

— А, дезинфицирующее средство. И с какой целью вы приобрели это дезинфицирующее средство? Вы были немного беззаботны в ванной комнате? Там, наверное, произошёл несчастный случай с бритвой?

Держа веки по-прежнему крепко сжатыми, она ответила:

— Чтобы предупредить беременность.

— Чтобы предупредить беременность? Именно так вы сказали, мадам? — Затем повернувшись к стенографисту: — Это то, что она сказала? Чтобы предупредить беременность? Этот пузырёк с оксицианидом ртути — веществом, служащим для предупреждения...

— Для применения после... после... чтобы предупредить беременность.

— О, понимаю. Что ж, это всё объясняет, не правда ли?

И наконец, темой разговора стало подозрение. Бушардон поднялся со стула и подошёл к окну. Какое-то время, казалось, он рассматривает что-то внизу — проходящую баржу? Дерево, склонённое ветром? Рябь на воде?