Василий Веденеев - Премьера без репетиций

– В каком смысле?

– А в этом… Жить при нем как?

«Нет, он не пьян, – заключил наблюдавший за ним Алексей, – хитрит, выпытывает что-то».

– Жить-то? Жить при всех можно. Там тоже люди живут, кто имеет на что.

– А у тебя что же? Стало быть, не було? Потому и сбег?

– Да не-е… – Алексей задумчиво покрутил стаканчик с самогоном. – Можно было бы попробовать, только как обратно попадешь?

Тодор усмехнулся:

– Не наелся – не налижешься! Все! Обратного ходу, думаю, не будет.

– Я бы попробовал, – словно не слыша его, повторил Алексей, – дядько Тодор, может, подскажешь…

– Нет… – не дав договорить, махнул у него перед носом рукой Тодор. – Нет… Я с властями никогда не ссорился! Ни с какими! Нонешние прикордонники – люди серьезные. Да и немец там… – Он кивнул куда-то себе за спину.

– Что немец?! Они тоже люди, а если с ними по-людски…

– По-людски… – передразнил Тодор, выливая себе остатки самогона. – Много ты понимаешь. А земля своя, хата?!

– Да у меня ни земли, ни хаты. Да и не на век же я туда сбираюсь. Так, надо побывать…

– Э-э-э… – отмахнулся Тодор, – не дело это! Не дело! Понял? Дурь это в тебе молодая гудет, в башке-то… На своей земле человек жить должон! На своей! Понял? Так что брось ты это дело. Ты не говорил – я не слыхал! Усе! Получи свои гроши и бывай. – Он выложил на стол советские зеленовато-серые трешки с солдатом, пододвинул Алексею. – На-ка вот.

От Тодора Алексей пошел к Янке, на этот раз не отдавать, а брать заказ. Тот недавно заводил с ним разговор. Пока сидели и разговаривали, Алексей намекнул, что хотел бы узнать тропки за кордон, уж больно надо по делу туда. Здесь он тоже ничего определенного не узнал. Но зато их разговор слышала Ганна, жена Янки, самая толстая баба в Живуни и самая большая любительница сплетен. Она из любого незначительного события делала повод для пересудов дня на три.

Он был собой доволен. За полдня успел многое. Слухи поползут, и в первую очередь среди тех, на кого Алексей и рассчитывает. Рано или поздно они должны дойти до банды.

На сегодня же Алексей наметил сделать еще одно дело посложнее: Филипп. Точнее – не он, а в первую очередь его сын. У Алексея не выходили из головы странные слова Нестора на поминках. Гости? Кого имел в виду этот взрослый мальчик?

Почему нельзя предположить, что бывший лесной объездчик связан с бандой? Все говорило за то. И поведение на поминках – увел же, увел он своего сына. И его доскональное знание леса и болот. И замкнутость. A вспомнить про убийство Акима, тогда складывалась стройная цепочка: банда – Филипп – Нестор. По болоту юродивый ходит, говорят, как по своему двору…

Алексей и не сомневался бы в своих выводах. Но была еще Василина. Не укладывалось как-то: у пособника банды – такая дочь. Предположить, что и Василина помогает банде, Алексей и вовсе не хотел.

Хозяйство Филиппа было километрах в двух от деревни.

Крепкий, приземистый, мрачноватый дом стоял на краю леса под высокими елями. Лежавший у порога старый охотничий пес лениво тявкнул и отошел в сторону. «Окошки-то как 6oйницы», – прикинул Алексей и, толкнув крепкую дверь, вошел в дом.

Внутри оказалось удивительно светло и чисто. Выскобленный пол, веселые занавесочки, недавно побеленная печь с вмазанным осколком зеркала над загнетком. Широкая кровать с горой подушек. Покрытый домотканой вышитой скатертью стол.

– Мир дому… Не помешал?

Филипп, чистивший на лавке у окна ружье, недовольно повернулся.

– Проходи, коль пришел… Садись… – Он пододвинул ногой табурет, отложил ружье, вытер руки тряпицей.

Алексей огляделся. В доме никого, кроме них, не было.

– Нужда до вас, дядька Филипп. Хочу к теплым ключам сходить. Помню, где-то здесь, а дорогу запамятовал. Подскажете? А то боюсь в трясину угодить.

– От как… Семь лет мак не родил, а голоду все не было, – дернул жесткой щеткой усов Филипп, показав крепкие зубы. – Ну и дела у тебя, – он тихо посмеялся, покрутив головой вроде как с облегчением. – На что они тебе сдалися, ключи-то?

– Красиво там. Нарисовать хочу.

– Во-она… – протянул Филипп, снова берясь за ружье. – Переждал бы ты с этим. Успеешь еще, нарисуешься.

– Как это? – сделал удивленное лицо Алексей.

– Ты что? В самом деле дурной али прикидываешься? – отставил ружье лесник. – Болота тама! На болотах, сам небось знаешь, что творится. Трясину и искать не придется. Сама найдет.

«Найдет» – это он о банде, точно, о банде. Надо порасспросить. Если все же у него связи с «духом» нет, все равно Алексей в выигрыше – ни у кого не возникнет вопроса, почему он у всех спрашивает, как перебраться за границу, а со знающим человеком и не пробовал столковаться. А так: пытался, да тот отказал. Сам же Филипп, молчаливый по натуре, рассказывать о том, кто и зачем приходил да на чем сошлись, не будет.