Василий Веденеев - Премьера без репетиций

– Тетя! А кто это?

– А-а-а… Василина. Лесника Филиппа дочь.

– Жених у ней есть?

– Ишь, любопытный… – заулыбалась Килина. – Не сговаривали.

– Да ладно вам, тетя, не жениться же я собрался. Так спросил.

– Знаю я, как парни про молодых девок просто так спрашивают.

За столом в хате у тетки Килины собрались мужики. На столе стояла нехитрая закуска. Алексей сидел напротив Филиппа. Жаль, что не было Василины! Поглядеть бы еще раз в ее глаза… Но сейчас рядом с Филиппом сидел его старший сын Нестор. Вот его-то Алексей помнил хорошо. Высокий, как и отец, с вечно спутанными, цвета ржаной соломы волосами, с фигурой кулачного бойца, Нестор с детства был слаб умом. Говорят, он стал юродивым, когда увидел, как его мать утонула в трясине. За те годы, что прошли, Нестор ничуть не переменился.

За столом шла тихая беседа. Но, словно сговорившись, никто не поминал, как умер Аким. Когда же пару раз кто-то обмолвился словечком о «болотных духах», все смолкли и повисла напряженная тишина. Потом разговор сворачивал на безопасную колею. Мужики говорили о ценах, о приближающейся зиме, о необыкновенно теплой осени – в общем, о делах насущных.

– А чтой-то сегодня песен не поют? – вдруг спросил Нестор.

– Праздник не тот, чтоб песни распевать, – грустно с другого конца подал голос Алфим. – Иль забыл, Аким ведь…

– Аким песни любит, – словно, что-то вспоминая, проговорил Нестор. – Как гости к нему шли, я им свою любимую спел…

В хате притихли.

– Очень им песенка понравилася… Если к кому еще гости придут, я и там… У меня еще одна песенка есть… – и радостно засмеялся.

Нестор замолчал и, не обращая ни на кого внимания, потянулся за огромным соленым огурцом.

– Да вы, люди добрые, не слушайте его. – Филипп попытался как-то сгладить тяжелое впечатление. – Сами знаете, несет невесть что.

Он встал и вытянул за руку из-за стола Нестора.

– Так что прощевайте. Нам еще по хозяйству управиться надо.

Не договорив, он пошел из хаты, ведя за руку сына, который был и в плечах пошире, и на голову выше отца.

Алексей видел в окно, как отец с сыном пошли со двора. Отец что-то сердито выговаривал, а сын жевал огурец и вертел по сторонам головой. Филипп не выдержал и дал подзатыльник. Недоеденный огурец упал в дорожную грязь. Нестор, размазывая по лицу слезы, поплелся следом за Филиппом.

Потянулись из-за стола и другие.

Алексей еще покурил на крыльце с мужиками и отправился на свой сеновал в сарай…

Филипп! Филипп и Нестор – вот та зацепочка. Эта мысль пришла в голову неожиданно.

Небольшой островок, окруженный гнилой и чавкающей топью, не самое лучшее место на земле. Барковский это прекрасно понимал, но относился к пребыванию здесь спокойно, как к неизбежному злу. Как только Ланге предложил создать группу, он решил, что должен найти свой стиль работы.

За несколько дней он сколотил крепкую команду. Ребятам было глубоко наплевать на происходившее вокруг, кроме обещанных им хороших денег. Они умели профессионально убивать любым оружием и без оного. И не умели много думать.

Никто из группы, за исключением самого полковника, его сына и Чеслава Леха, их телохранителя, не был связан с этими местами. Потому никто не рвался навестить родственников, знакомых или девиц. А если и рвался, что с того? Кроме Чеслава и Кравца, тропинок на болоте никто не знал. Карта всегда хранилась у Барковского. Перебежчиков в их группе даже теоретически быть не могло. Продукты, боеприпасы доставлялись через сложную систему тропок, терявшихся в необъятной и непроходимой топи. Так же отправлялась к Ланге и собранная информация. Рацией Барковский не пользовался, боясь обнаружения базы группы. Когда люди уходили на задание, их встречали и провожали Чеслав или Кравец.

За короткое время полковник сумел прекрасно наладить лагерное хозяйство. Здесь даже была своя баня. На дальнем конце островка маленькая землянка со специальной системой труб для рассеивания дыма. Она была до того мала, что предбанник находился снаружи, под замаскированным навесом.

Барковский ходил в баню, как правило, со своим сыном, Владиславом, семнадцатилетним бывшим воспитанником военного училища, рослым, в отца, красивым и по-юношески романтичным. Обычно с ними ходил и Чеслав Лех. Но сегодня Чеслава в лагере не было. Он должен был встретить, человека Ланге.

Банщик уже согрел воду, протопил маленькую парилочку. Барковские разделись. Прохладный ветер скользнул по их обнаженным сильным телам. Зябко. И они быстро забежали в низкую дверь теплой подземной баньки. Банщик остался снаружи – охранять. Барковские мылись долго.