Николай Бахрошин - Месть базилевса

– Вдвоем-то на хромом скакуне? – хмыкнул он. – Уйдем, пожалуй. Только недалеко.

– Лук и стрелы со мной! – Она грозно вздернула нос.

– Ну, тогда россам не жить, – улыбнулся Любеня. – От одного страха с коней попадают.

Положа руку на сердце, он был рад видеть девушку, от этого и развеселился. Без нее словно не хватало чего-то.

Хотя, конечно, заботы теперь прибавится, не за себя бойся – за нее.

Вот же неугомонная! Зара-Заринка…

Погоня объявилась на следующее утро.

Коня они к тому времени уже оставили, княжий дар совсем обезножел. Теперь шли берегом вдоль Днепра в надежде найти какую-никакую лодку или плот брошенный. Переправиться на другой берег – может, и удалось бы следы запутать.

Не успели. Заринка первая заметила мелькающие далеко в степи темные точки.

Скоро точки приблизились, стало видно, что это всадники. Одиннадцать. Идут быстро, легко, как волчья стая, догоняющая добычу.

Хитер князь Вадьим! Дал им уйти подальше от своих владений, лишь потом погоню пустил, догадался Любеня. Теперь он вроде бы ни при чем. Дикое Поле большое, что с поличами здесь случится – не его печаль.

Сначала они тоже прибавили хода, почти побежали, но потом воин внезапно остановился. Заметил нужное. Придержал девушку за плечо.

– Туда, на холм! – коротко приказал он.

– Ты что, Любеня? Бежать же надо!

– Пешим от конных не убежать, Зара! Придется встречать.

Она поняла. Последовала за ним без обычного женского оханья и бестолковых вопросов. «Молодец, девочка!» – подумал Любеня. Хотя и жалко, что все так нескладно выходит. Выстоять вдвоем с девчонкой против одиннадцати всадников…

Он, как воин, привык уже, приучил себя не заглядывать в будущее дальше очередного удара меча. Сейчас жив, а что будет дальше – богам ведомо, людям такого знания не нужно. Вот ее – жалко… Увязалась за ним от отчаянного малолетства, дели теперь судьбу пополам…

Тем временем Любеня цепко осматривал место предстоящего боя. С одной стороны – обрыв к берегу, хорошо. Ниже – песок, спрыгнуть можно, а там и до воды недалеко. По склону – жесткие кусты и крупные камни. Тоже неплохо, конным наскоком здесь не разгонишься, россам спешиваться придется. На самой возвышенности – несколько крепеньких, низкорослых деревьев и тоже валуны. Нет, хорошее место, лучше, пожалуй, в округе и не найти… Будь с ним два-три воина из братьев острова, против большего числа нападающих выстояли бы…

– Зара, ты вот что…

Девушка обернулась к нему. Серо-зеленые глаза распахнуты, лицо, посмуглевшее на южном солнце, раскраснелось.

Хочет показать ему, что не боится?

«Неправильно, сестренка, бояться надо!»

– Вот что! – тверже сказал Любеня. – Встанешь вон там, за деревьями. Когда россы полезут, я их свяжу боем, а ты прыгай вниз и уходи. Лучше – через реку плыви, корягу какую прихватишь, с ней точно переплывешь.

– Любеня, я…

– Слушай меня! Не время, девочка, шутки шутить! Переплывешь, пока я россов на себя отвлекаю, и спрячешься на том берегу, поняла?

– Да что ты…

– Или мало тебе судьбы Алексы? Хочешь, чтоб тебя тоже в неволю взяли и продали?! – нажал он голосом.

Дошло, похоже. Что россы могут сделать ему? Только убить. А ей – рабство.

– А ты как же? – спросила она, дрогнув голосом.

– Не бойся, я за тобой следом. Позже только, сначала дам тебе переплыть, – как можно увереннее ответил он, не чувствуя особой уверенности.

– Точно?

– Обещаю!

– Смотри, слово сказано… Но стрелы свои по ним я все-таки выпущу! – заявила она. – Тебе же подмога, легче будет рубиться…

– Выпустишь, – кивнул он.

Достал из заплечной сумы шлем и кольчугу. Давно не надевал. Частые тугие кольца, обильно смазанные салом для предохранения от ржавчины, как живые в руках…

Он оглянулся:

– Ну, ты еще здесь? Давай на место!

– Да иду уже, иду… Любеня?

– Что?

– Ничего… Так… Ты смотри мне – не умирай! – все-таки решилась сказать она. Сделала смешную гримаску, сразу напомнив ему их долгие веселые разговоры зимними вечерами.

– Даже не собираюсь, – ободряюще кивнул он.

– Смотри мне…

Бережно расправив кольчугу, Любеня привычным движением накинул ее, расправил на себе. Кованый шлем лег на голову обычной тяжестью. Подвесил к поясу Самосек, затянул крепче. Теперь – копье в правую руку, щит – в левую. Пожалуй, в этот момент он перестал быть поличем Любеней. Снова стал воином Миствельда Сьевнаром Складным. Видит Один – он не хотел убивать этих россов! Они сами погнались за ним…