Николай Бахрошин - Месть базилевса

«Или это власть делает людей похожими и предсказуемыми, как все люди напоминают друг друга в глубоком горе или сильной радости?! – вдруг пришло ему в голову. – Меч деревянный дал – придумал же! – усмехнулся воин. – Нет, от такого всего можно ожидать. Но ничего хорошего, это точно…»

Ожидая погони, полич часто останавливался на возвышенностях, подолгу смотрел назад. Может, попробовать запутать следы? А как их запутаешь, не в лесу же. Здесь, где больше полей, чем деревьев, с любого холма даль видна как собственная ладонь. И думать нечего.

Спрятаться в укромном распадке, переждать в зарослях? Так найдут по следам копыт. Проехал-то всего ничего, а конь уже хрипит, словно день шел наметом. И на левую заднюю ногу припадает, оставляя на земле глубокие, характерные отпечатки. Любеня не слишком разбирался в лошадях – не довелось научиться, но тут любой поймет: подарок-то княжий бросовый…

Значит, россы перепродали Алексу ромеям… И где ее искать теперь? Главное, как? Найти этого торговца рабами – Фоку Скилица, приставить нож к горлу?

Найти – легко сказать… Ромея – не земля славян, не побережье свеонов, туда ему так просто не сунуться. Разве что наняться на службу в их армию, они, рассказывали люди, всех берут… Тем более там сейчас свара между правителями, воины, или, как они говорят, солдаты, нужны…

Странно получается, два года назад, когда сборное войско ярлов отправилось в набег на ромейские земли, он отказался от этого похода, вернулся к родичам. Но, выходит, все-таки судьба ему идти на юг. Смешно даже.

Размышляя об этом, Любеня постоянно шарил взглядом по сторонам. Поэтому еще издали заметил, что в кустах впереди кто-то есть. Несколько веток шевельнулись не в сторону ветра, словно кто-то прополз под ними. Но продолжал ехать спокойно, виду не подавал.

Кусты небольшие, редкие, много народа там не спрячется, рассудил воин. А с немногими… Сейчас, пожалуй, он только рад будет схватиться с кем-нибудь, излить досаду. Могут, правда, стрелу пустить… Ну, если готов, и от стрелы увернешься, тот же Косильщик забавы ради сбивал их мечом…

Любеня уже прикинул, как и куда соскочить с коня. Сдерживал руку, чтоб не схватиться раньше времени за кинжал, не выдать себя.

Доехав до кустов, он вдруг остановил своего прихрамывающего скакуна, чему тот подчинился с большой охотой, чем трогался. Окончательно убрал руку от пояса. Помолчал, глядя сверху, с коня, потом сказал:

– Заринка, вылезай уже! Хватит в прятки играть.

– Увидел? – появилась из-за ветвей девушка.

– Глаза увидел. Больно сильно сверкают, совсем как у дикой кошки, – улыбнулся он.

– Скажешь тоже… Нет, правда, как понял, что это я?

Любеня и сам не мог бы объяснить – как. Словно солнышко улыбнулось, пахнуло внезапно мягким, сладким цветением. Теплом повеяло, что ли…

Что ж, он сын своей матери, а та – Видящая.

– Не знаю. Почувствовал… Ты мне лучше другое скажи – чего ж с косинами не ушла?

– Догнать не успела! – насмешливо ответила девушка. – Дядька Колима с Вадьимом Соколом поговорил коротко, а после так помчался – ветер в ушах засвистел. Где уж за этими храбрецами гнаться!

– Колима заранее предупреждал: в свару с князем встревать не будет, – заступился за дядьку Любеня. – Его дело торговое – со всеми дружить, каждому кланяться.

Быстро, одним движением, он соскочил с коня, потопал, разминая ноги.

– Со всеми дружить – поясница от поклонов отвалится! – ответила Зара.

– И это верно… Как нашла-то меня?

– Здесь, на равнинах, мудрено не найти, издалека видно. Да и дорога на юг одна. Нам ведь туда теперь, к ромеям?

– Нам… – проворчал Любеня. – Дать бы тебе по попе, чтоб дома сидела, а не блукала по чужим землям… Про Алексу, значит, знаешь уже?

– Знаю. Князь сказал Колиме, что зря ты ее ищешь у соколов. Я вот меч твой тебе принесла и броню. Думала, как ты без них?

– Без них – никак. С одним ножом Ромею приступом не возьмешь… А в броне, значит, да с мечом в руке – точно не устоять грекам… – Любеня усмехнулся и покрутил головой. – Впрочем, к чему говорить, мы еще от соколов не ушли… А оружие – это ты молодец, это правильно, – добавил ради справедливости.

– Думаешь, погонятся за нами?

– За тобой – особенно. Подумают – уж больно хороша девка, как же это мы ее упустили.

Зара смутилась от его шутки:

– Скажешь тоже… А уйдем?

Любеня смотрел на нее. На скуле – ссадина, лоб оцарапан ветками, похудела, словно даже ростом вытянулась. Вот глаза все такие же – как огоньки.