Алексей Тихомиров - Зона ЧП. Не изученная война 1996 года

– Что ты пиз*шь, не было такого, я издалека тебя увидел, – нисколько не обижаясь, а наоборот, улыбаясь, ответил Паштет.

– Да ладно, так и было, – смеюсь я.

– Ужин давно закончился, а мы все стоим, – остановил спор Саня.

– Опять простоим полдня, – поддержал Соболь.

– И спать неохота, под стук колес засыпать легче, – вставил свое слово Паштет.

– Да ты всю ночь храпел, – улыбается Ряба.

– Где всю ночь? По очереди спали, – уже серьезно ответил Паштет.

– Ты и очередь свою проспал, – подначивал Ряба.

– Офигел гнать?

– А вот и не подеретесь, – вмешался Илья Соболь.

– Хватит вам кусалово устраивать, – сказал я.

В вагоне вдруг появилось какое-то оживление, солдаты забегали туда-сюда. Отрывком слышались голоса: «Где? Там в заборе дыра большая. Быстрей давай. Сколько брать?».

– Братан, что случилось, что за кипеш? – хватая пробегавшего мимо солдата за рукав, спросил Илья Соболь.

– Да там, метров триста-четыреста подальше от поезда, самогонку продают. Местные прознали, что здесь поезд с солдатами стоит, вот и притащили на продажу. Там дыра в заборе, за ней и самогон.

– Блин, класс. А долго мы еще стоим? – вмешался Ряба.

– Говорят, еще полчаса точно, – ответил солдат. – Если хотите, поторапливайтесь, а то разберут.

Ряба вскочил как ошпаренный. Для него это было очень важно, такой подарок судьбы он пропускать не собирался. Никогда он так быстро не одевался, наверное, даже в учебке. Представлять себе не хотелось, что ему не достанется самогона, тогда всем не спать до Владикавказа.

– Так, быстрей мне вещмешок, деньги потом отдадите. Я пока за свои возьму. Сколько? Четыре полторашки (полуторалитровых бутылок) хватит? – уже хватая на ходу вещмешок, спрашивал Ряба.

– На месте определишься, – ответил я.

– Если еще не разобрали, то бери четыре, – уже вдогонку прокричал Паштет.

В окно мы увидели, как Ряба промелькнул мимо со скоростью тигра, гнавшегося за своей жертвой. Все опустились на сиденья с мыслями: только бы не всё спиртное разобрали и хватило бы и нам. Вечером разогнать скуку.

Прошло двадцать минут, которые тянулись вечностью, а Рябы все не было. Скурили в тамбуре по очередной сигарете. Двадцать пять минут, Рябы все еще нет. Вдруг неожиданно дернулся вагон, и поезд медленно начал набирать ход, в противоположную сторону, куда убежал Ряба. Я, Паштет, Саня и Соболь переглянулись. Паштет открыл рот, из которого на пол упала сигарета. Саня захлопал глазами. Соболь только мог прохрипеть «Пи*ец». Несколько секунд мы приходили в себя.

– Что делать будем? – первым в себя пришел Саня.

– Надо подумать, без паники, – ответил я.

– Какая паника, надо докладывать командиру, – говорил Соболь.

– Стоп-кран, – Паштет подскочил и дернул рычаг вниз. Поезд не отреагировал никак.

– Бл*дь, даже стоп-кран не работает, – разозлился Паштет.

– Да его в первую ночь сломали. Погнали к лейтенанту, не х*й сиськи мять, – открывая дверь тамбура, сказал Илья.

Пройдя через все вагоны, мы вошли в офицерский. У входа дежурил солдат.

– Братан, позови лейтенанта Миронова, командира взвода материального обеспечения, – начал Соболь.

– Быстрей только, срочно надо, – стал подгонять дневального Паштет.

– Надо так надо, сейчас посмотрю где он.

– Шевели батонами, – не успокаивался Паштет.

Солдат исчез в купе лейтенанта. Время летело, поезд с бешеной скоростью удалялся от Ростова-на-Дону и от рядового Руслана Рябова. Где он? Что сейчас делает? Что собирается делать? Мысли путались в голове. Увидимся мы еще раз или нет?

Вышел заспанный лейтенант. Застегивая пуговицы гимнастерки, направился к нам.

– Что хотели? – недовольный, что его разбудили, буркнул он.

– Ряба, точнее Рябов, отстал от поезда, – взял на себя инициативу Илья Соболь.

– Чтоооо? – взглянув на Илью, ответил он.

От сна не осталось и следа. Лицо сначала покраснело, потом стало багровым, затем покрылось красными пятнами. Я такой реакции организма на стрессовую ситуацию еще не видел. Не хотел бы я сейчас оказаться на его месте. Представляю, как влетит сначала ему от майора, а потом и нам. Лейтенант судорожно соображал что делать.

– Прапорщик Малютин трезвый? – неожиданно спросил он.

– С утра был трезвый, – ответил Саня.

– Бегом к себе, никому пока не говорить, я сейчас приду. Найдите Малютина.

Лейтенант подошел только через сорок минут и, как я увидел, в плохо скрываемом хорошем, не по ситуации, настроении. Это потом он рассказал, что доложил капитану, дежурному, и тот посоветовал, как поступить дальше. Капитан не был паникером, был рассудительным, всегда говорил «Не порите горячку».