Джалол Икрами - Дочь огня

Фирузе удалось увести домой Оймулло. Вернуться в Арк она не могла: его все время обстреливали. Но когда она узнала, что водоносы Джурабай и Карим-джан тяжело ранены, а третий сбежал, она решилась. На третий день к полудню под непрерывным грохотом снарядов, с помощью Асо, она пробралась к Арку с тремя бурдюками воды. Два бурдюка отобрала стража для себя, но один ей удалось пронести в подвал гарема Баня. К вконец измученным женщинам вернулась надежда…

Фируза стала рассказывать им, что творится в городе, как вдруг в подвал вошла дастарханчи.

— Девушки, — сказала она, — Пошшобиби и ваши госпожи приняли решение пробраться из Арка в один из садов под Бухарой. Быстро собирайтесь! А, Фируза, и ты здесь, — заметила она ее, — очень хорошо. Возьми-ка с собой еще кого-нибудь, идите в подвал к Пошшобиби. Надо помочь собираться.

— Простите нас, госпожа, — громко сказала Фируза, — но мы никуда не пойдем!

— Да ты что говоришь! — растерялась в первую минуту дастарханчи. — Ты понимаешь, что ты говоришь?! Ты хочешь погубить дочерей правоверных мусульман? Или, может быть, ты хочешь отдать их в руки большевиков, чтобы они надругались над их честью?

Никуда мы не пойдем! — раздался твердый голос Истад. Над нашей честью уже надругался эмир! — подхватил чей-то голос.

Отправляйтесь куда вам угодно!

— Будьте вы все прокляты! — кричали девушки.

Перепуганная дастарханчи убежала.

Женщины и девушки шумной толпой вышли во двор.

Фируза взобралась на какое-то возвышение, она что-то говорила, но слова трудно было разобрать. За ее спиной вздымался дымом и пламенем гарем. В красном платке, в сатиновом цветастом платье, Фируза сама казалась язычком пламени, дочерью священного огня.

Перед ее глазами встали дорогие люди, светлые образы: гордая Дилором-каниз, ласковое лицо водоноса Ахмед-джана, грустное лицо Шамсии…

Горел залитый слезами, потом и кровью народа трон бухарского владыки, последнего отпрыска династии Мангытов, эмира Алим-хана.