Владимир Тормышов - Странные сны Отто Шубдца

Во время этих страшно холодных ночей часты случаи обморожения. Как офицер-инженер я провожу с техниками все свое время между полетами, чтобы не упустить шанс ввести в строй хотя бы еще один самолет.

Мы редко мерзнем в воздухе. В плохую погоду мы должны летать низко, и оборона сильна, все слишком заняты, чтобы замечать холод. Конечно, это не гарантирует нас от того, что, вернувшись в тепло, мы не обнаружим симптомы обморожения».

Немецкий историк Пауль Карель, писал: «Погода благоприятствовала русским. Во второй половине дня 27 ноября в течение всего каких-нибудь двух часов температура упала до 40 градусов ниже нуля, для борьбы с арктическим морозом солдаты и офицеры Мантойфеля располагали лишь балаклавами, легкими и короткими шинелями и узкими сапогами. Даже со слабым противником было бы невозможно сражаться в такой экипировке в сорокаградусный мороз.

Немцам пришлось заплатить дорогой ценой за неподготовленность войск к русской зиме. Дело заключалось не только в отсутствии меховых тулупов, валенок и тому подобного снаряжения, хуже того, германское Главное командование не знало или же не умело применять на практике методы ведения боевых действий в зимнее время. О том, что к продолжительной войне в России не готовились

– во всяком случае, немецкий генштаб, – лучше

всего говорит полная неподготовленность вермахта к

ведению боев зимой. После первых снегопадов финны, видевшие немецких солдат, обутых в сапоги, подбитые стальными гвоздиками, в удивлении качали головами и говорили: «Ваши сапоги – идеальные проводники холода, вы с таким же успехом могли бы ходить прямо в носках!»

А вот маршал Жуков:

«Солдаты и офицеры носили очень тесные сапоги. И конечно, у всех у них были обморожены ноги. Немцы не обратили внимания на тот факт, что с восемнадцатого столетия русские солдаты получали сапоги на один размер больше, чем нужно, что давало им возможность набивать их соломой, а в последнее время газетами, и благодаря этому избегать обморожений».

Вот что писал адъютант Паулюса Вильгельм Адам:

«16 ноября выпал первый снег. Ледяной ветер свистел в степи, проникая сквозь наши легкие шинели.

Фуражки и сапоги тоже плохо защищали от холода. Собственно говоря, пора было извлечь уроки из печального опыта зимы 1941/42 года.

Но и в середине ноября 6-я армия не имела соответствующего зимнего обмундирования. Паулюс его затребовал еще тогда, когда понял, что операции в городе не могут быть закончены до наступления холодов.

Генерал квартирмейстер сухопутных сил разделял мнение командующего нашей армией.

Гитлер, напротив, считал, что и для Восточного фронта хватит обычного зимнего обмундирования

(пригодного для службы в более теплом климате Западной Европы, но совершенно, как уже выяснилось, непригодного для русских морозов.), поскольку национал-социалистские благотворительные организации уже приступили к массовому сбору зимних вещей для солдат Восточного фронта и в этом приняли участие все немцы.

Действительно, население было готово пожертвовать

всяческую одежду, способную защитить от холода

и ледяного ветра.

В Германии такими вещами были заполнены огромные ящики. Однако когда нас под Сталинградом внезапно настигли холода, на фронт не поступило почти ничего из собранных вещей, и в тыловых складах их было немного. Обер-квартирмейстер армий пытался ускорить доставку обмундирования, но старания его почти ни к чему не привели: транспорта не хватало, а пространства, которые надо преодолеть, были огромны.

Из Миллерово, главной базы снабжения 6-й армии, поступило сообщение, что, когда открыли первые вагоны, заполненные зимними вещами, обнаружилась страшная картина.

Наряду с шерстяными и вязаными вещами в вагонах нашли сотни дамских шубок, муфты, каракулевые манто и другие меховые изделия, в том числе дорогие вещи, которые, однако, на фронте не имели никакой ценности. Видимо, никто не просматривал и не отбирал одежду, которая была сдана населением, ее просто направили дальше.

Пусть, мол, армия думает, что с этим делать.

Шмидт неистовствовал, узнав об этой халатности.

Но он ничего не мог изменить. Виновные отсиживались в тылу, в тепле, за 2000 километров от Сталинграда.

Дивизионные интенданты получили приказ раздавать немногие пригодные зимние вещи только сражающимся частям.

Но ими можно было снабдить лишь примерно одного из пяти солдат, находившихся в окопах и землянках северного участка фронта без печей, без топлива, в глубине заснеженной степи, где бушевал обжигающий кожу, ледяной норд-ост.