Владимир Тормышов - Странные сны Отто Шубдца

Но Отто никогда не вдавался в детали. Приказ он выполнил, как смог.

И вечером того же дня он с ребятами по приглашению тибетца Зильба пошел к тому в гости на халявную выпивку и закуску.

По дороге ему приглянулась симпатичная белокурая бестия с «гросс обервайсе», которую он и захватил с собой в гости к тибетцу.

Ближе к утру, почти невменяемый Отто, сделал фрау Ольге предложение руки и сердца, и полез к ней в очередной попытке раздеть женщину.

Отчаянно отбивавшаяся Ольга до того момента, вдруг звонко взвизгнула. И впившись в интенданта страстным поцелуем, разрешила делать Отто все, что тому заблагорассудится…

Отто уснул, и ему снился огромный русский медведь в носках на всех четырех лапах, который играл на балалайке и пил красное вино тибетца Зильба.

Написав несколько глав о вермахте, я столкнулся со странным отношением к произведению. Русские мне не верили, что то, что я пишу, возможно, в принципе. Они говорили, что я ошельмовываю вермахт.

Немцы были солидарны в этой оценке. Кроме того, немцы утверждали, что в вермахте был идеальный порядок, и там не могло быть ничего такого. Типа, бардак если и был, то лишь в Красной армии.

Поддержали меня лишь историки, знавшие суть вопроса.

Если немцев еще как-то можно понять. То на что обижаются русские мне не совсем ясно. От себя отмечу лишь, что это, прежде всего литературное произведение, а не историческое. Кроме того это юмор.

На все доводы «против», я приведу высказывания непосредственно участников событий.

«На нашем фронте ограниченная видимость ежедневно устанавливалась только на несколько часов. До 9 часов утра окрестности обычно бывали, окутаны густым туманом. Постепенно пробивалось солнце, и только к 11 часам дня можно было кое-что увидеть. В 15 часов наступали сумерки, а через час опять становилось темно. В районе Малоярославца у нас аэродром, куда изредка прибывали транспортные самолеты из Смоленска, Орши и Варшавы. Они доставляли пополнения, но совершенно недостаточные для того, чтобы компенсировать ежедневные потери. Прибывавшие на самолетах солдаты были одеты в длинные брюки и ботинки со шнурками. Часто у них не было шинелей и одеял. Транспортные дивизии ожидали пополнения на аэродромах и сразу же перебрасывали их на фронт, где в них чувствовалась острейшая необходимость. Нередко они оказывались на фронте в ту же ночь. Таким образом, люди, всего два дня назад жившие в уютных казармах Варшавы, через 48 часов попадали на Московский фронт, который уже начал распадаться. Еще в конце лета, когда фельдмаршал фон Браухич понял, что война на Востоке продлится и зимой, он убеждал Гитлера вовремя приготовить для наших войск необходимое зимнее снаряжение. Гитлер отказался внять здравому совету, так как был твердо убежден, что русских удастся победить до наступления холодов. Теперь даже в ставке Гитлера вдруг поняли, что война в России, по сути дела, только начинается и что придется, как это ни ужасно, воевать почти без зимней одежды.

Гитлер начал отдавать категорические приказы о срочной отправке на Восточный фронт теплой одежды. В Германии повсеместно проводился сбор меховых и других теплых вещей. Но слишком поздно! Чтобы доставить войскам собранную одежду, нужны были не дни и даже не недели, а целые месяцы. Таким образом, солдатам суждено было провести свою первую зиму в России в тяжелых боях, располагая только летним обмундированием, шинелями и одеялами. Все, что имелось в оккупированных районах России, – валенки, меховые шапки и шерстяное обмундирование, – было реквизировано, но оказалось каплей в море и почти не облегчило положения огромной массы наших солдат.

Со снабжением войск дела обстояли неважно.

К нашему району боевых действий подходило всего несколько железных дорог, да и их часто перерезали

партизаны. В паровых котлах паровозов, не приспособленных к условиям русского климата, замерзала вода. Каждый паровоз мог тащить только половину обычного количества вагонов. Многие• из них, покрытые снегом и льдом, целыми днями простаивали в тупиках железнодорожных станций. Наша огромная потребность в артиллерийских снарядах удовлетворялась с трудом. В то же время, чтобы подбодрить солдат, из Франции и Германии доставлялись на Восточный фронт целые поезда с красным вином. Вы, конечно, представляете себе, какое отвратительное чувство возникало у солдат и офицеров, когда вместо снарядов, без которых войска буквально задыхались, им привозили вино. Впрочем, и вино нередко попадало на фронт в непригодном виде: при перевозке оно замерзало, бутылки лопались, и от него оставались только куски красного льда.