Олег Моисеенко - Мы люди… Мост

В командирской землянке было не до веселья: удачный бой придал всем уверенности в своих силах, но складывающаяся обстановка заставляла не переоценивать их, а искать и думать, как бы их сберечь, а то и умножить. Лукин сдерживал напористое желание напасть на полицаев в Новоселках; с этим можно было согласиться, но пролет самолета свидетельствовал о готовящейся облаве на них, и, может, немалыми силами.

Не проронил ни слова Устименко, да и Федор высказывался уклончиво – было над чем подумать.

Лукин попросил вызвать Степана, который уже собирался идти ремонтировать Ванин сапог. Тому тоже не нравился пролет этого аэроплана, будь он неладен, и потому Степан сказал:

– Обложат они нас, как охотники волков, трудно будет вырваться. Да, часто такое бывает, что все, вот он, голубчик, некуда ему деться – а смотришь, его и след простыл. Но нападать сейчас на полицаев в Новоселках опасно, тут как бы они нас уже не ловили.

«Разумно он рассуждает», – подумал Устименко и произнес:

– Поддерживаю тебя, Степан.

Сошлись на развертывании поста наблюдения на дороге, что вела из Высокого в Новоселки, и продолжать выставлять засады на подступах к лагерю. Степану поручалось подыскать место на случай, если придется оставлять семейный лагерь. С тем и разошлись.

В районном центре налаживалась, казалось бы, мирная жизнь, работали, как и при советской власти, масло- и хлебозаводы, восстанавливалась деятельность льнозавода, появились два врача в больнице и вели прием больных. Шли разговоры об открытии школы, нашлись учителя, которые согласились учить детей, убирались улицы. Уже не слышно было разговоров о расстрелах евреев и коммунистов, хотя почти каждый день открывались ворота тюрьмы и туда въезжали крытые машины; по внешним признакам было видно, что немецкая власть укрепляется.

Другое настроение наблюдалось в коридорах и кабинетах комендатуры, жандармерии и гестапо – там оно было нервным. Успокаивали успехи на фронте – как и прошлым летом, немецкая армия успешно наступала, зато здесь все чаще и чаще происходили нападения на полицию, были случаи гибели немецких солдат, срывалась посевная, партизаны начинали серьезно донимать. Конечно, обстановку нельзя было сравнить с ситуацией в соседних районах, но поступали сведения, что в лесах замечены вооруженные люди, и их немало, в некоторых деревнях они ведут себя как хозяева, а этого уже допустить было никак нельзя.

Несколько дней назад недалеко от Заречья, на территории другого района, партизаны устроили засаду, погибли важный немецкий офицер и несколько солдат, завязался бой, и пришлось из Заречья на помощь направлять местную полицию. По поступившим сведениям, бандиты ушли в Гороховский район и здесь отсиживаются. По докладу местного старосты, там видели около двух десятков вооруженных людей.

Такая информация Галенгюндеру и Отто радости не приносила, командир охранной дивизии требовал решительных действий и наказания за убийство его офицера. Отто, как участник совещания у командира дивизии, мягко намекал, что нападение произошло в районе ответственности другой комендатуры, да и сил у них совсем мало, а надежды на местную полицию иллюзорные. Командир дивизии пообещал выделить специальную роту для борьбы с партизанами, только за саму операцию будет отвечать комендант. Руководить операцией было поручено начальнику жандармерии, в его распоряжение помимо роты охранной дивизии выделялось по взводу местной полиции из Заречья и Высокого. Сил набиралось немало, хотя командир роты был недоволен отсутствием разведывательных данных о месте дислокации бандитов. Об этом он доложил командиру своего батальона, и тот попросил выделить для разведки самолет, который сделал облет, но ничего существенного не обнаружил, хотя из полученных данных можно было предположить, где находятся базы партизан: недалеко от села Дубровица и между Калиновкой и Новоселками. Здесь и решено было сосредоточить основные усилия по поиску и уничтожению бандитов.

Накануне операции пришло сообщение о нападении на немецкую колонну в соседнем гауляйтерстве, имелись убитые и раненые, и возникло предположение, что к этому могут быть причастны те же бандиты, что убили офицера охранной дивизии. Операцию отложили на несколько дней, до выяснения обстоятельств, а обеспокоенный командир дивизии требовал действий.

Ивану Захаровичу о начале операции немцев стало известно сразу по прибытии в Заречье роты специального батальона. Были предупреждены связные в деревнях и командование партизанского отряда, с которым налаживалась связь для совместных действий. Отправил он полученные сведения и в Калиновку, а свой отряд решил увести на дальнюю базу в соседний район.