Марина Смелянская - Странствующий оруженосец

– Ты виноват, что она умерла! – он ударил барона Александра в широкую грудь.

Немного испугавшийся отец подхватил Мишеля, отстраняя от себя, однако он продолжал размахивать руками, зажмурив глаза:

– Ты и твой любимчик Эдмон! Не нужны вы мне, никто! Без вас проживу!

Барон де Фармер, растерянный и мгновенно позабывший весь свой гнев, опустил разрыдавшегося Мишеля на пол. Никогда он еще не видел его таким, даже на похоронах матери, а тут… Черт знает, что! Надо позвать Жака. Распахнув двери, барон Александр едва не зашиб прильнувшего к щели между дверными створками Эдмона, ухватил его за ухо и увел в детскую, дав для убедительности подзатыльник. Возвращаясь назад, барон встретил Жака, осторожно идущего по коридору с лампадой в руке. Разбуженный криками, слуга не на шутку перепугался и поспешил наверх, разнимать поссорившихся господ. Он давно уже опасался подобного, наблюдая, как Мишель сбегает по ночам из дома, а барон молча терпит это, накапливая злость. Хозяин привел слугу в свой кабинет и молча указал на Мишеля. Жак, шепча под нос неразборчивые причитания, помог Мишелю подняться, отвел в его горницу. Там Мишель злобно выкрутился из его рук, захлопнул дверь перед самым носом слуги, бросился на ложе и пролежал неподвижно оставшуюся ночь и утро.

А изрядная доля правды в горьких словах Мишеля все-таки была.

С Юлианой ван Альферинхем барона Александра познакомил его друг и соратник, рыцарь из Брабанта барон Фрейк ван Альферинхем, с которым они воевали в Святой Земле и оба были ранены. По возвращении Фрейк привез тяжело больного друга к себе в поместье Альферинхем – подлечить раны, а заодно и познакомить с сестрой – прелестной и благонравной, по его словам, девушкой, в сердце которой пока еще не горело ничье имя, кроме Божьего.

Поначалу барон Александр избегал встреч с Юлианой, опасаясь, что в разговоре со скромной и набожной девушкой может проскользнуть крепкое словцо из тех, что частенько встречаются в мужских разговорах, а за три года походов, битв и лишений речь и манеры его успели достаточно огрубеть. Полученная в сражении рана причиняла ему сильные страдания – турецкая сабля вонзилась глубоко в бедро и уперлась в кость, едва не перерубив ногу, барон уже не мог ходить и едва не умер по пути из Святой земли от кровотечения. Юлиана поначалу боялась огромного, бородатого, загорелого до черноты рыцаря, измученного и озлобленного неутихающей болью; замирая от страха, она промывала, обрабатывала целебными мазями и перевязывала запущенную рану, а он только глухо рычал, покорно вынося все болезненные процедуры. Благодаря ее неустанным заботам, рана очистилась и начала заживать, рыцарь стал возвращаться к жизни, понемногу ходить при помощи слуг, потом самостоятельно, опираясь на палку. Постепенно привыкая к богатой изысканности, Александр стал искать встреч с Юлианой, под предлогом пользы ежедневных прогулок для полного восстановления ноги, они подолгу гуляли вдвоем, беседуя – барон красочно рассказывал о своих приключениях в Святой Земле, опуская некоторые подробности, а девушка восторженно внимала ему. И вот однажды настал момент, когда сир Фрейк понял – скоро его сестра станет женой лучшего друга, а также полноправной хозяйкой плодородного фьефа. Что может быть лучше?

Тонкая, бледная, с матово-прозрачной кожей, которая, казалось, светилась изнутри, Юлиана всей душой полюбила сильного, высокого, темнобородого и зеленоглазого красавца-норманна, а он, в свою очередь, был безнадежно покорен ее хрупкой красотой.

Они обвенчались в маленькой церкви в поместье Альферинхем, где обряд проводил старенький подслеповатый священник, беспрестанно путавшийся в латинских псалмах, чем очень смешил Юлиану, которая с трудом сдерживала совершенно не приличествующий данному месту и действию смех. Потом они отпраздновали скромную свадьбу и, проведя медовый месяц в живописных уголках Брабанта, уехали в замок Фармер.

Молодая баронесса де Фармер, – тихая, добрая, богобоязненная, сразу понравилась домочадцам барона Александра. Она была одинаково ласкова со всеми, будь то знатный гость или бегающие по двору чумазые дети прислуги. Юлиана очень любила цветы, в родительском доме она оставила великолепный сад и аптекарский огород, и, едва обосновавшись в замке, принялась за свое излюбленное занятие. Под окнами ее покоев был разбит большой цветник, где, благодаря более мягкому и теплому климату, цветы и целебные травы росли быстрее и распускались пышнее. Аккуратные букетики изящно сочетавшихся между собой цветов можно было обнаружить в самых неожиданных местах, и в старом замке Фармер, сохранявшем внешнюю суровость, стало радостно и тепло. Из лекарственных трав Юлиана готовила различные целебные настойки, мази, отвары и прочие снадобья, которыми пользовала любого нуждающегося в помощи.