Валентина Перельман - Сердце Льва

–

Валенти! – окликнул водитель женщину, вешавшую бельё во дворе медпункта. – Пошли скорей врача к роднику. Видишь, там стоит машина. В ней сын моих соседей. Он, видно, травмирован.

–

А чего ты его не привёз?

–

Не знаю… Он меня послал за своим доктором. Она вон на той поляне.

–

А зачем тогда посылать нашего доктора?

–

Ему плохо! Делай, что говорю тебе, женщина.

Машина зарычала и рванула на подъём.

Через сорок минут после встречи с Леваном Автандил Джохадзе въехал на поляну.

–

Гамарджобат, батоно Авто! – приветствовал старого знакомого Михаил. – Леночка рожает. Вот, не успели довезти до деревни.

–

Уважаемый! Будьте добры съездить и вызвать скорую помощь. У нас роженица. Боюсь, не справлюсь одна.

–

Вы Тамара?

–

Да, да! А что?

–

Там, видите, возле родника на том склоне, Леван. Он очень болен. Просил позвать Вас.

Тамара подняла голову и увидела Левана, сидящего на противоположном склоне чуть выше неё. Что-то кольнуло в её сердце. На какое-то мгновенье в воспаленном сознании промелькнула нотка нерешительности.

Чтобы дать ей понять, что она нужна ему, Леван выкатился из машины. Боль от удара лишила его сознания.

Вид беспомощного Льва вызвал усмешку на лице Тамар и вернул ей хладнокровие. Страшная жажда мести вновь заняла своё место.

–

Вот, видите? Тем более, я одна не справлюсь. Мигом за скорой! На Вас вся надежда.

Автандил стремглав бросился к своей машине.

На противоположном склоне ущелья очнувшийся Леван с ужасом увидел .там … внизу… напротив.

–

Господи, отведи руку этой несчастной от Леночки! Василь, если ты меня слышишь, по-мо-ги! – сердце его разрывалось на мелкие кусочки! Ему казалось, что небо сейчас разверзнется от таких страданий: его возлюбленная сейчас отнимает жизнь у той, которой он помог эту жизнь сохранить.

Никто не способен ему помочь, и только поднявшийся сильный ветер вторил призыву беспомощного героя:

–

В-а-с-и-ль!

Тамар знала, что сейчас любой исход будет оправдан: воды отошли, схваток нет, за помощью послано. Она сделала роженице укол, открыла стерильный контейнер, откинула плед в ногах Леночки, разорвала пакет, надела перчатки, достала из контейнера скальпель и сделала надрез от пупка…

Когда умение переходит в навык, человек перестаёт сознательно контролировать свои действия. Навык выполняется автоматически.

Тамар сработала безукоризненно. Руки вскрыли живот, залезли за брюшину…

–

И чего ему не сиделось в своей деревне? – думала Тамар, проводя операцию по извлечению младенца. – Он .

– холодный пот покрыл лоб, скатился на брови, и его капли стали стекать на огромные ресницы красавицы, ослепляя хирурга. – Не-е-е-т. Не может он знать. – подумала она, вытерла глаза о предплечье и бросила взгляд в сторону противоположного склона ущелья.

Леван сидел, поджав ноги, в позе лотоса. Руки, упираясь в колени, поддерживали тело так ровно, чтобы усилие на шейные позвонки было минимальным. От этого, а может быть, от того что все его желания стремились на тот склон, застывшая поза читалась, как порыв на взлёт.

Тамар увидела этот порыв. Перед её взором, вернувшимся в полость роженицы, встал образ Левана, парящего над ней. Её затрясло от ужаса. Всё тело проняла мелкая дрожь, и . только умелые руки мастера, ведомые навыком, вытащили ребёнка вместе с плацентой.

Они освободили плод от пуповины.

Спазм завладел горлом.

Уложили младенца на влажную пелёнку. Её замутило от страха.

Обработанная тампонами полость ждала. Взгляд затуманила паника.

–

Не-е-е-е-т!!! – взвыло все её существо. – Не будет. Не хочу!.. Нет! Я! Я буду решать! Я! Я буду дарить и отнимать жизнь! Я!!! Я!!! Я!!! – В торжествующей истерике повторяло её Эго.

Руки сделали узелок. и отрезали нитку.

Тамар уставилась вопросительным взглядом в идеально ровный шов. Этот вид подкосил убийцу. Плечи несчастной женщины опустились, взгляд устало прошёлся по противоположному склону ущелья и не задержался на распростёртом на земле теле.

Над ущельем разнёсся крик новорожденного.

–

Михо! – усталый голос Тамар напряг Михаила. – Возьми свою малютку.

Михаил взял закутанный в ночнушку жены родной комочек живой любви. На него пристально глядели глаза взрослого, умудрённого опытом человека и как будто говорили: «Я о тебе всё знаю!» Мишка не выдержал такого взгляда и на мгновение отвёл глаза. Огромные, как его светлая душа, эти глаза большого ребёнка светились радостью и заботой. Беспокойство и счастье читались в них. Свершившееся чудо заставило трепетать его большое сердце. Надежда на неизбежное счастье, вера в жизнь и любовь наполнили всё его существо. Все слова божественных стихов и звуки мелодий блаженства зазвучали в каждой клетке гиганта. Все эти звуки воплотились в крике новорождённого младенца, который оказался у него на руках.